Таита. Лидия Чарская

фыркает. Институтки в восторге, предвидя новую затею Ники.

      – Что?

      Жгучее любопытство и, торжество отражаются на лице Скифки. Ее голос дрожит от нетерпения, когда она выговаривает вслед за тем:

      – Wie so?[5] Неприличная? Но как же она смеет…

      Теперь ее взгляд буквально простреливает насквозь бедную Валерьянку, режет ее без ножа; глаза прыгают; ключ барабанит по кафедре.

      – Почему неприличная? – взывает Скифка, повышая голос.

      – Но… Но… Там… Там изображен совсем раздетый человек… И даже без мяса, – дрожа от смеха, лепечет Баян.

      – Без мяса? О, это уж слишком.

      Скифка бурей срывается со своего места и несется к злополучной парте.

      На парте перед Валерьянкой лежит книга; на раскрытой странице изображен человек, вернее, скелет. Действительно, «человек без мяса», как говорила Ника; но книга не неприличная, а медицинская – краткий курс анатомии, только и всего.

      Скифка смущается на мгновение. Потом стучит уже по адресу Вали о парту неумолимым ключом.

      – Как ты смеешь читать такие книги! – сердито замечает Балкашиной Скифка.

      Балкашина делает гримасу и подносит бескровные руки к вискам.

      – У меня болел бок… – говорит она с вымученной улыбкой.

      – Но ты держишься за голову.

      – Теперь заболела голова…

      – Это не относится к неприличной книге…

      Валя опускает руку в карман, вынимает оттуда пузырек с английской солью и нюхает его с видом мученицы.

      – У меня болел бок. – подтверждает она упрямо, в то время как несколько десятков воспитанниц сдержанно фыркают в платки, – и я хотела справиться в анатомическом атласе, которое ребро у меня болит. Я взяла с этой целью медицинскую книгу; в ней нет ничего неприличного… Мы по ней проходили строение человеческого тела, анатомию… Ах, Боже мой, вы напрасно только меня расстроили. Я должна опять принимать капли. Мои нервы расстроены; я больше не могу…

      Глаза Валерьянки наполняются мгновенно слезами, и с видом оскорбленной невинности она ныряет головой под крышку пюпитра. Там скрипит пробка в пузырьке, булькает вода, имеющаяся всегда наготове в классном ящике Вали. Она отсчитывает с сосредоточенным видом капли в рюмку, и через минуту противный, властно заявляющий о себе запах валерьяновых капель острой струей разносится по всему классу.

      – Mesdames, Валерьянка снова наглоталась валерьянки, – шепчутся с подавленным смехом воспитанницы.

      В это время перед Никой Баян на ее пюпитр падает бумажка, свернутая корабликом.

      «Пойдем в клуб жарить сухари», – значится в записке всего одна строчка, набросанная корявыми буквами вкривь и вкось.

      Ника быстро оборачивается.

      На задней парте сидят четверо. С краю – черноглазая, пылкая и несдержанная армянка Тамара Тер-Дуярова, впрочем более известная под фамилией «Шарадзе», данной ей институтками за ее ничем непреодолимую слабость задавать шарады и загадки. Настоящее

5

Как так?