Большой космический обман США. Часть 8. Критический обзор «аргументов» «адвокатов» НАСА. А. В. Панов

что индуктивное мышление начинается с конкретных наблюдений и пытается сопоставить их, чтобы сформировать единый, более общий вывод. Это то, что происходит в суде. Представлены фрагменты доказательств, которые при совместном рассмотрении помогают суду прийти к общему заявлению о вине или невиновности. Индуктивные случаи никогда не бывают герметичными, какими должны быть дедуктивные или математические доказательства. Индукция не гарантирует правильности и, как таковая, опирается на определенный допуск на ошибку, известный как «индуктивный скептицизм». [28]

      Остается только догадываться, почему эти демагоги из сайта «Клавиус» прицепились к имени вымышленного литературного героя. Они могли бы порассуждать о высказывания «героя» мультфильмов «Диснея», или логические построения от Бэтмена, «Железного Человека» и тому подобное.

      «Виндли» считает, что метод Шерлока Холмса, литературного героя, используется «заговорщиками», имена которых, «Виндли» естественно, не называет: «Так почему этот метод так распространен среди заговорщиков?

      Во-первых, это создает иллюзию поддержки для предложения, которое не имеет прямых доказательств в его пользу. Поскольку большинство утверждений, связанных с заговором, являются чисто предположениями, прямое доказательство невозможно. Заговорщику вообще нечего было бы писать, если бы не практика косвенных доказательств.

      Во-вторых, косвенное доказательство несет в себе подобие строгости. Если автор не может полностью перечислить конкурирующие гипотезы, то вряд ли сочувствующий читатель сможет; и поэтому он не обязательно заметит отсутствие серьезного конкурента, которого автор не учел. Если читатель не склонен копать глубже, чем автор, он, скорее всего, сочтет дело полным и решающим.

      Это обстоятельство особенно эффективно на специализированных темах, таких как наука. Большинство читателей не являются экспертами во всех технических вопросах. И поэтому конкурирующие гипотезы, которые возникают из неясных – но, тем не менее, действительных – научных принципов, вероятно, будут пропущены как автором, так и читателем. И когда критик поднимает эти неясные принципы в своем возражении против теории заговора, его часто обвиняют в попытке запутать то, что в противном случае было бы «простым» делом.

      Таким коварным образом заговорщик сводит множество возможностей к чему-то, что обращается к интуиции «здравого смысла» читателя. Читатель получает достаточно ложной информации, чтобы подтвердить чрезмерно упрощенное представление о проблеме. И это простое представление затем генерирует то, что кажется небольшим набором конкурирующих гипотез, которые автор обычно может убедить читателя, что они полны. Затем, после дисквалификации каждого из этого небольшого набора соломенных людей как экспликатора, автор провозглашает свое желаемое предложение, подтвержденное процессом исключения.

      В-третьих,