Записки маленькой гимназистки. Лидия Чарская

та вместо портрета показала сестре язык. Ниночка так и вскипела.

      – Ах ты, дрянная горбушка! – вскричала она, бросаясь к Жюли, и прежде чем я могла удержать ее, она в одну минуту очутилась на столе рядом с нею.

      – Покажи сейчас, сию минуту! – кричала она пронзительно.

      – И не подумаю, с чего ты взяла, что я буду показывать? – спокойно возразила горбунья и еще выше подняла руку с портретом.

      Тогда произошло что-то совсем особенное. Ниночка подпрыгнула на столе, желая выхватить вещицу из рук Жюли, стол не выдержал тяжести обеих девочек, ножка его подвернулась, и обе они с оглушительным шумом полетели вместе со столом на пол.

      Крик… стон… слезы… вопли.

      У Нины кровь льет ручьем из носа и капает на розовый кушак и белое платье. Она кричит на весь дом, захлебываясь слезами…

      Жюли присмирела. У нее тоже ушиблены рука и колено. Но она молчит и только втихомолку кряхтит от боли.

      На пороге комнаты появляются Матильда Францевна, Федор, Дуняша, Жорж и Толя.

      – Остроумно! – тянет Жорж по своему обыкновению.

      – Что? Что случилось? – кричит Матильда Францевна, бросаясь почему-то ко мне и тряся меня за руку.

      Я с удивлением смотрю в ее круглые глаза, не чувствуя ровно никакой вины за собою. И вдруг взгляд мой встречается со злым, горящим, как у волчонка, взором Жюли. В ту же минуту девочка подходит к гувернантке и говорит:

      – Матильда Францевна, накажите Лену. Она прибила Ниночку.

      Что такое?.. Я едва верю своим ушам.

      – Я? Я прибила? – повторяю я эхом.

      – А скажешь – не ты? – резко закричала на меня Жюли. – Смотри, у Нины кровь идет носом.

      – Велика важность – кровь! Три капельки только, – произнес с видом знатока Жорж, внимательно расследуя припухший нос Нины. – Удивительные эти девчонки, право! И подраться-то как следует не умеют. Три капли! Остроумно, нечего сказать!

      – Да это неправда все! – начала было я и не докончила моей фразы, так как костлявые пальцы впились мне в плечо и Матильда Францевна потащила меня куда-то из комнаты.

      Глава 7

      Страшная комната. – Черная птица

      Сердитая немка протащила меня через весь коридор и втолкнула в какую-то темную и холодную комнату.

      – Сиди здесь, – злобно крикнула она, – если не умеешь вести себя в детском обществе!

      И вслед за этим я услышала, как щелкнула снаружи задвижка двери, и я осталась одна.

      Мне ни чуточки не было страшно. Покойная мамочка приучила меня не бояться ничего. Но тем не менее неприятное ощущение остаться одной в незнакомой холодной темной комнате давало себя чувствовать. Но еще больнее я чувствовала обиду, жгучую обиду на злых, жестоких девочек, наклеветавших на меня.

      – Мамочка! Родная моя мамулечка, – шептала я, крепко сжимая руки, – зачем ты умерла, мамочка! Если бы ты осталась со мною, никто бы не стал мучить твою бедную Ленушу.