Ловушка для осьминогов. Евгения Черноусова

Потом в кухонном ящике обнаружила пластилин, им в прошлом году щели в рамах замазывали, и растопила его. Зашла в их общую с матерью спальню и щедро смазала пластилином волосы, накрученные на бигуди.

      – У неё всегда был крепкий сон, как у всех людей с чистой совестью. А где было её испачкать, она ею и не пользовалась никогда!

      У брата сон был чуткий, поэтому остричь его, как собиралась сначала, не рискнула. Просто размазала остатки пластилина по его любимым джинсам. И спёрла его заначку:

      – А он даже не мог матери пожаловаться, потому что деньги были у неё же украденные!

      Заткнула раковину, открыла кран чуть-чуть, чтобы соседей заливало постепенно, и пошла к однокласснице Люське.

      – Когда её мамаша с матом шла среди ночи на звонок, это было ещё ничего! А когда она меня увидела, тут уже крик стоял такой, что половина соседей повыскакивала! Столько добрых слов о моей мамаше я ещё не слышала. Бабы мою голову покрутили туда-сода и предложили сделать авангардную стрижку. Но я сказала: «Только наголо!» И постриглась.

      Утром она навешала железок на уши и шею, нацепила Люськины шорты, которые были ей безнадёжно малы и почти ничего не прикрывали, майку-алкоголичку без бюстгальтера при своём тогда уже третьем номере и в таком виде отправилась за аттестатом: «Или отдавайте сейчас, или я буду торжественного вручения ждать». Отдали, только бы ушла.

      С тем она убыла в областной центр, чтобы поступить в университет. Но это уже совсем другая история.

      – Дуня, а мать в полицию не заявила? Имела право, это же деньги, – спросила Нина Васильевна.

      – Попробовала, мне Люська рассказывала. Но охота была ментам семейные кляузы разбирать! Участковый спросил про сумму и сказал, что проверит на почте, сколько она получила алиментов на меня накануне. А деньги были почти такие же.

      – А с отцом ты не повидалась?

      – Нет. У него другая семья. Он не хотел. А потом он умер года через два.

      – Где же Люська твоя теперь?

      – Шесть лет назад от передоза загнулась. А мама её в прошлом году от цирроза, – она заплакала. – Курю, но с алкоголем не дружу. А наркотики никогда не пробовала! С кем же мой Мишенька останется, если я загнусь!

      Дуня наконец ушла, всё ещё всхлипывая.

      А через двадцать минут секретарша Анна Николаевна влетела: «Дуня Лопухина из окна выбросилась! Насмерть!»

      Глава вторая: мужские разговоры и ещё одна смерть

      – Дима, зайди ко мне. Ну, что там с самоубийством?

      – А вот ни разу не самоубийство. И даже не несчастный случай. Толя сказал, что был толчок невиданной силы.

      – Может, сама оттолкнулась?

      – Вот и я это спросил. Говорит: да, оттолкнулась и полетела вперёд спиной.

      – М-да. А я-то надеялся…

      – А я-то как надеялся! Сразу пошёл отписки составлять. Вроде всё сходилось: неуравновешенная творческая личность занималась рутинной работой, табель на зарплату составляла. Зам главного бухгалтера гоняла её туда-сюда. Потом