Великий канцлер. Александр Михайловский

будь они хоть августейших достоинств, удается погонять чаи с самим профессором Менделеевым.

      [3 августа 1904 года, 20:15. Царское Село, Александровский дворец

      Коммерческий директор АОЗТ «Белый Медведь» д.т.н. Лисовая Алла Викторовна.]

      За эту неделю мы с Николаем сильно сблизились. Дело было даже не в том, что мы много разговаривали и обсуждали нашу будущую семейную жизнь. Скорее, мы учились быть рядом. Чувствовать настроение друг друга, читать по глазам, по жестам… Улавливать разные тонкости, которые прежде были неважны… Мы могли говорить о вещах, не относящихся к нам напрямую, но и это давало нам необходимую информацию друг о друге.

      Николай уже чувствовал себя вполне здоровым. Но доктор Боткин все же не советовал ему раньше времени приниматься за дела, а рекомендовал больше отдыхать, так как организм после болезни был еще ослаблен. Ха-ха, в моем времени люди, которым нужно работать, чтобы зарабатывать, обычно плюют на подобные рекомендации… Едва почувствовав себя сносно, они мчатся на работу. Я и сама такая, но, к счастью, ЗДЕСЬ мне болеть еще не приходилось. Впрочем, не знаю, как бы я повела себя теперь, случись мне простудиться. Некоторые обстоятельства и планы способствуют тому, чтобы я внимательней относилась к своему здоровью…

      Николай же слушал советы врача, как если бы это были Божьи откровения, и следовал им неукоснительно. Разумеется, я была этому рада. Какая-то своеобразная прелесть была в том, что мой любимый мужчина болеет, а я за ним ухаживаю… Что тот, кто совсем недавно, венценосный и блистательный, стоял во главе Российской Империи – теперь, кроткий и тихий, находится в моем полном распоряжении… причем на правах моего жениха.

      Кроме того, что за эту неделю мы еще сильней сблизились душевно, между нам стала проскакивать отчетливая искра эротизма… Раньше я предпочитала не думать о наших отношениях в таком ключе. Я старалась, чтоб мои мысли, так же, как и поведение, были вполне благопристойны. То, что я ощущала влечение, было для меня вполне достаточно. Но сейчас… Сейчас мои мысли частенько заходили весьма далеко… так далеко, что мне приходилось краснеть и одергивать себя. Но, черт возьми, есть что-то безгранично эротичное в том, что твой мужчина лежит в постели – все еще бледный, чуть осунувшийся, и в глазах его поволока легкой грусти…

      Надо сказать, что у нас с Николаем до сих пор не было интимной близости. Он относился ко мне слишком трепетно, словно боялся оскорбить малейшим неловким движением. Конечно, из наших бесед ему было известно, что в моем мире нравы не блюдутся столь строго, как ЗДЕСЬ. Тем не менее он не делал никаких «неприличных» поползновений в мою сторону. И я в душе невольно восхищалась этим мужчиной – ведь было вполне очевидно, что он испытывает ко мне сильнейшую страсть… И он умел это показать – но так, что внешне все было благопристойно и невинно. Взгляд, мимолетное прикосновение, рассказанная к месту притча или процитированное высказывание… Иногда в ход шли даже стихи. О, он