Я приснюсь тебе на рассвете. Анастасия Зарецкая

И осознала.

      Сердце, до того стучавшее ускоренно, на мгновение замерло.

      Вадим вновь посмотрел на меня, чуть побледнел и произнес:

      – Да, хочу.

      Дверь квартиры, в которой жил Вадим, распахнулась, и из-за нее вышла его мама, бледная, с пустым потерянным лицом. Она посмотрела сначала на сына, потом на бывшего мужа и только тогда заметила меня.

      – Лена?.. – прошептали ее губы.

      Я кивнула:

      – Здравствуйте.

      Анна Алексеевна покачала головой и взглянула на отца Вадима:

      – Это с ней ты предлагаешь попрощаться моему сыну?

      – Моему сыну, дорогая, – мужчина скривил уголки губ. – На крайний случай, нашему. – И он взглянул на Вадима: – Ты не думаешь, что тебе нужно поспешить, чтобы прощание все же совершилось?

      Вадим нахмурился. Он скинул сумку – прямо на пол подъезда, коснулся предплечья Анны Алексеевны – женщина вздрогнула – и, ни сказав ни слова, сбежал ко мне, взял меня за руку и повел вниз.

      Мы вышли из подъезда – теперь уже вдвоем, но небо над головой оставалось все таким же серым и безрадостным. Вадим потянул меня к лавочке возле подъезда. Сел первым – я устроилась возле него. А потом посмотрел на меня грустно и признался:

      – Больше всего мне хочется сбежать сейчас вместе с тобой. Куда-нибудь.

      – Что случилось? – спросила я тихо. Горло пересохло от волнения.

      – Как видишь, – Вадим вздохнул. – Отец добился своего. Я возвращаюсь. Не было бы там мамы! Я бы правда сбежал.

      – Возвращаешься? – не поверила ушам я.

      Он кивнул.

      – И как ты так пришла… вовремя? Если бы тебя тут не было, так бы и не попрощались. Отец забрал у меня телефон, не выпускал на улицу. Я хотел позвонить с маминого – но забыл твой номер, хотя до этого помнил, честное слово, – Вадим чуть покраснел.

      – Наверное, интуиция, – отозвалась я. И вернулась к вопросу, который в данный момент волновал намного больше: – Навсегда?

      – Не знаю. Не знаю, – повторил Вадим. Он целиком повернулся ко мне – я не решилась взглянуть в его глаза, а потом вдруг крепко прижал меня к себе и зашептал на ухо: – Телефон я как-нибудь выкраду. И напишу тебе. Или сейчас… ты скажешь мне, если помнишь. Я буду тебе звонить, хорошо? Или, если уж с телефонами совсем не сложится, я письмо тебе напишу. Адрес я знаю точно. Договорились?..

      Я сглотнула ком, застрявший в горле, и еще сильнее прижалась к Вадиму.

      Он провел ладонью по моей спине, задевая волосы.

      Вадим уезжал. Резко, внезапно – и я… Я оставалась одна.

      – Я буду скучать, – произнес он.

      Мы так и сидели, обнявшись, не обращая внимания на окружающих людей. И я не знала, как буду его отпускать. Слишком он стал родным, чтобы вот так, в одно мгновение, от него отказаться.

      Возможно, это было эгоистично.

      Возможно, влюбленность – один из признаков эгоизма.

      – Это как лагерь, – заметила я. – Три недели с кем-то общаешься, а потом навсегда расстаешься. Забываешь все, как сон. То ли было, а то ли нет. Вадим…

      Не выдержав, я всхлипнула.

      Он