Время подлёта. Бернард Задунайский

временем, головные машины Гросса вышли на дальность прямой наводки и приготовились расстреливать неподвижную бронетехнику в упор. Комбат танкистов изучал обстановку через триплекс головной машины.

      После команды: «К машинам… по местам» элитный спецназ и морпехи привычно забрались в танки. Как под юбку к медсестре! Рота военных переводчиков гордилась арабистами широкого профиля, а посему дизельные моторы довольно заурчали. Башни танков, как по команде, развернулись в сторону наступающих орд сионистов.

      Лейтенант Козлов включил рацию на передачу:

      – Вперед, делай как я! – и медленно откатился за сопку, поставив плотную дымовую завесу.

      Израильский комбат не успел оценить скорость выполнения приказа, поскольку вся колонна Т-62 скрылась в клубах дыма. Танкисты Гросса упрямо двигались к своей погибели, нагло открыв люки водителей. Дохлое головное охранение тащилось впритирку к походной колонне.

      Наши лингвисты подпустили танки на семьсот метров и врезали из башенных калибров. Восемь М60 сожгли сразу – головное и боковое охранение. Остальные попятились за барханы и принялись лупить по квадратам вслепую. Пока они расстреливали боекомплекты, Козлов выдвинул две группы с флангов и сгустил дымзавесу. На кураже ударили в тыл Гроссу, и быстренько подожгли еще три машины.

      Детально изучив слабые места М60, переводчики укладывали снаряды точно под маску орудия. После потери головных танков контратака бригады «Барак» захлебнулось. Козлов переключил «магнолию» на приём и поймал приказ египетского полковника Хассана: «держаться и контратаковать», видимо, адресованный сбежавшим танкистам.

      А в израильском диапазоне частот паника: крики о помощи и ругань открытым текстом. Ба!!! Не может быть!

      Знакомый с детства голос захрипел на безупречном иврите с питерским акцентом: – Оборону высоты держит отдельная противотанковая бригада, все подходы заминированы, ловить нам нечего, сожгут всех. Пока не поздно, ноги в руки и…

      Таких совпадений не бывает – этот визгливый баритон принадлежал его однокласснику Жеке Хернесу по прозвищу «Джими», который первым во дворе скопировал гитарный рифф тёзки Хендрикса. А на выпускном он занял у Володьки десятку, которую обещал отдать на днях. Но дни растянулись на годы, а десятка превратилась в четвертной! Потом следы Джими затерялись в тёмных коридорах ленинградского политеха. Кто-то шепнул по секрету: «свалил в Израиль». И вот, наконец…

      Козлов вдруг резко ощутил нехватку наличных и вышел в эфир на великом и могучем: – Джими, … это Боб! Ты… я вижу припух… и зашхерился! Мне срочно нужны бабки! Когда… вернёшь… должок?

      В эфире повисла зловещая тишина, которую нарушил испуганный шёпот на-русском: – Ни хрена себе встреча! Со всех сторон одни коммуняки!

      Монолог прервал грубый командный бас на иврите:

      – Хернес и Тамберг