Горный стрелок. Михаил Нестеров

не спросив, однако, о значении этого туманного слова.

      Из предстоящей одиссеи его больше всего волновал спуск: как он и его люди, уставшие после долгого и изнурительного подъема, сумеют добраться назад. Вице-премьер твердо решил не брать проводников-шерпов: места знакомые, на трудных участках кое-где налажены перила и мостки.

      Мирослав располагал очень маленьким отрезком времени. Его отпуск – ровно три недели. Это невероятно трудно – за двадцать один день взойти на вершину.

      3

      Сергей Курочкин смотрел на тарелку с нетронутыми пельменями. «Стрёмно как-то, – говорил он своей сестре Ирине. – Кто же на свадьбу – тем более в первый день – делает пельмени? Оригинальной хочешь быть? Это же не Новый год». Но Ирка не послушала. И вот на тебе, как и предполагалось: все пьяные, пельмени нетронуты, невеста почти не целована.

      Дело, конечно, не в пельменях. Сергей чувствовал, что гости просто дорвались. Как будто их неделю держали в холодном погребе. Они несколько раз скороговоркой бросили: «Горько!» – и давай глушить водку!

      Сергей первый раз видел, чтобы с такой скоростью зашибали сорокаградусную. Сначала он качал головой: «Вот это да!» Потом не так восторженно: «Да…» А потом замолчал, сосредоточившись на остывших пельменях.

      А Ирка смотрела на него глазами, готовыми лопнуть от смеха. И сам Сергей боялся поднять голову: встретится глазами с сестрой и не выдержит.

      Он взял вилку и зацепил пельмень.

      Холодный – от этого не сочный и не вкусный.

      Пожевал, ища глазами, куда бы выплюнуть. И встретился все-таки с Иркиным взглядом.

      Сестра уронила голову на руки и затряслась от смеха. Фата съехала набок.

      Колька – муж ее – громко и неестественно трезво спросил:

      – Ир, ты чего, а?

      Серега давился пельменем, но чувствовал: «Нет, не проглочу. Не успею».

      Пельменные крошки ударили в нос. Серега закашлялся. Глаза покраснели. Он выскочил из-за стола и чуть было не сбил с ног какую-то женщину. Та, не переставая плясать, схватила его за руку и обдала водочными парами:

      – И-и-их!!

      Сергей узнал в ней двоюродную тетку.

      – Теть Саш, отпусти. Нехорошо мне.

      Тетка схватила его за голову и поцеловала взасос.

      «Вот спасибо!» Сергей, вытираясь рукавом рубашки, выскочил из избы.

      У порога толпились десятка полтора деревенских пацанов. Белобрысый – старший, лет двенадцати – громко зашептал:

      – Вот он! Альпинист! – И уже во все горло: – Дядь Сереж, ведь ты альпинист?

      – А? – Курочкин снова закашлялся, стараясь выпустить воздух через нос. Получилось, как у чахоточного. – А… Да… Гималайский.

      Он перевел дух.

      – А ты когда в горы, завтра?

      – Чуть свет…

      – Здорово! А мы тебя по телику видели, в «Клубе кинопутешественников». Здорово ты, без ног, на одном пальце. А внизу пропасть показали!..

      Кто-то тронул его за плечо.

      Сергей обернулся. Ирка.

      – Ну как, посаженный отец, полегчало?

      Он