Assembler, или Встретимся в файлах…. Максим Милованов

обычная девятимиллиметровая пуля с разрывным сердечником. Только вместо разрывного порохового заряда в сердечнике было что-то другое.

      – И что же?

      Ли как-то странно улыбнулся.

      – Надо спросить у Моники…

      – Какой Моники?

      – У вашей Моники. Ваш компьютер просил его называть теперь именно так…

      Ли показал рукой на центральную консоль управления, куда в штекер транслятора была воткнута материнская плата с оранжевой полосой посередине. Оранжевая полоса означала, что данная плата используется кем-то из сотрудников лаборатории в качестве личного помощника. Подобные переносные устройства размером с небольшой смартфон использовали те, кто не заморачивался с внешним видом своих помощников, не очеловечивал их.

      «А как она сюда попала?» – хотел было спросить Бонадвентур, но решил промолчать и освежить собственные «файлы памяти».

      Почему-то снова вспомнился прощальный взгляд мамы и это ее «шапку надень». Затем он вспомнил поездку в машине, где дал этой черной коробке с оранжевой полосой имя Моника. Потом была встреча с Джессикой Уотсон и эксперимент в лаборатории № 1. Так себе эксперимент, ничего экстраординарного. Моника, тьфу, материнская плата все время лежала в кармане. Затем он подключил ее через блютус к основному серверу и дал задание – проанализировать результаты последней серии экспериментов в лаборатории № 1. Поручил найти способы улучшить результаты. Спустя минут двадцать Моника прислала на коммуникатор сообщение, что оптимальный вариант найден. Затем спросила разрешения на тестовое испытание в лаборатории № 3, где есть готовая болванка. И он его, это разрешение, кажется, дал. Или не дал?..

      Последнего он точно не помнил. Но ведь не могла же материнская плата провести эксперимент самостоятельно!

      «Восстание машин, – мысленно улыбнулся Бонадвентур. – А еще и сигнал с Марса! И вся эта хрень в один день! Да черта с два! Это ж не мультфильм, это реальная жизнь».

      С этой самой мыслью он вынул из консоли управления материнскую плату по имени Моника и направился в свой кабинет.

      Помощнику Ли он велел оставаться в лаборатории, соскребать со стен зеленые останки.

      Едва войдя внутрь кабинета, Бонадвентур законнектил Монику с кабинетным коммуникатором и спросил:

      – Что было в той пуле? Назови состав…

      В ответ прозвучали уже знакомые щелчки. Трескотня длилась с полминуты. Затем прорвался голос Моники.

      – Этого в файлах нет.

      – Хватит придуриваться. Что было в сердечнике пули?

      – Этого в файлах нет.

      – Требую применить протокол «Глубокий поиск». Снять все ограничения на файлообмен, – приказал Бонадвентур.

      Снова что-то захрустело, защелкало, а затем последовал неожиданный ответ:

      – Вы велели заархивировать и засекретить данные.

      – Я велел? Какого черта? Я даже не помню, чтобы давал добро на эксперимент.

      – В моих файлах четко прописан регламент. Без вашего разрешения подобные действия недопустимы. Разрешение на эксперимент было получено в четырнадцать