Предатель. Владимир Махов

легкости, которую ощущало его тело, летящее в пропасть. И только дернув рукой, осознал, что ее нет. Вся левая половина оказалась разрублена пополам. Липкий ветер хлестнул его по лицу, забивая ноздри клейкой массой. Кучер открыл рот и крикнул, что есть силы. И этот хриплый вой напомнил отчаяние хищника, из пасти которого вырвали обещанную жертву. Рот его заполнила солоноватая жидкость и он захлебнулся, отчаянно пытаясь выплюнуть, выбить из горла то, что затрудняло дыхание.

      Белый ветер смешался с темнотой, расплывающейся чернильным пятном. И вихрь ворвался в Кучера, опалив огненным дыханием его плоть, испарив хлынувшую фонтаном кровь, разметав в пространстве куски его кожи.

      Но Кучер уже ничего не чувствовал. Части его тела кружились в воздухе, соединяясь с небытием…

      Хриплый крик пронесся по острову, заставив Димона вздрогнуть. Он поднял голову, пытаясь определить источник звука и едва не упал. Споткнувшись на ровном месте, он пробежал по песку, согнувшись в три погибели.

      – Под ноги смотри, – сорвался на товарища по несчастью Русел. – Что-то мне это не нра…

      – Это единственное, что тебе не нра? – огрызнулся в ответ Димон.

      – Сдается мне, на одного из нас стало меньше, – уже миролюбивей сказал крепыш.

      – Думаешь? А мне показалось, зверь завыл.

      – Ты был прав. В смысле – когда решил пойти вдоль берега. В случае чего, можно и в море сигануть.

      – Ага. Если именно там нас и не поджидают кровожадные твари. Знаешь, начиная с небольших таких рыбешек, объедающих мясо до кости.

      – Слушай, заткнись, а?

      – Вот, что надо было говорить, когда Кучер предложил всю эту бодягу.

      – Чего сто раз повторять! Димон, слышь, я думаю: а может, надо сидеть, как Бодя, и не дергаться? Там вроде бы безопасно.

      – Много мы с тобой знаем, где безопасно. Скоро ночь…

      – Скоро! Ну, ты загнул.

      – Когда-нибудь настанет. Вот тогда заварушка и начнется. Может быть.

      – До ночи мы до северного края как-нибудь доберемся. Тут идти всего ничего. Напрямик час, может, два. Знаю я этот остров. Мне Михалыч рассказывал.

      – Никто тут не был. И рассказывать некому. Хорош заливать.

      – Михалыч его на яхте обходил! Чего мне врать?

      Светило солнце. До тошноты ласково набегали на пологий берег волны, лизали песок и спешили убраться назад в море. Оседала пена, согретая солнечными лучами. Умирать не хотелось. Как будто, если бы стояла плохая погода, он скорее согласился бы распрощаться с жизнью! Димон шел по берегу, стараясь держаться подальше от воды. Внутри все окаменело. Тупая покорность вела его дальше. Хотя больше всего ему хотелось опуститься на песок и бесконечно долго, пока хватит сил, смотреть вдаль, задерживая взгляд на белых барашках, бороздивших морской простор. Одно только воспоминание о том, что так уже поступил Бодя, ставило крест на его желании.

      Они остановились одновременно, тупо глядя перед собой. Впереди, прерывая их путь, в берег