Предатель. Владимир Махов

горизонта, освещая остров – будущую могилу для пяти штрафников. Развалины старинного сооружения, маячившего на пригорке, только усиливали ассоциации со склепом.

      Михась подвинулся на сидении, в такт его движению коротко звякнула цепочка на наручниках. Остров ждал. Похоронивший в развалинах не одну заблудшую душу, он ухмылялся, щеря распахнутую пасть разрушенной крепостной стены, полную дыр, оставшихся от бойниц. В предрассветном тумане блестела влага на старинной кладке, среди зарослей лиан, занавесивших обломки некогда грозной крепости.

      – Прибыли, смертнички, – усмехнулся Симон, старший из охранников.

      «Не дождешься», – скорее смерти, чем бойцу бросил последний вызов Михась. И в то мгновенье, когда ноги седовласого охранника, первым соскочившего на берег, коснулись земли, сжатая пружина распрямилась и выбросила штрафника за борт. Невысокий боец не успел оглянуться, как шею его перехватила стальная удавка. Цепью, стягивающей наручники, Михась захлестнул горло противника и развернулся, прикрываясь охранником. Его, пятившегося по берегу, провожали темные точки автоматных стволов.

      – Не дури, Михась, – спокойно сказал Симон. – Отпусти Велюру. Тебе никуда не деться отсюда.

      – Я так не думаю, – прошипел смертник, удерживая почти на весу хрипящего от боли бойца. – Выходите из лодки.

      – Хорошо, мужик. А дальше-то что будешь делать?

      – Все из лодки! – крикнул Михась. – Я сказал!

      – Спокойно, не суетись. – Симон вскинул автоматный ствол. – Давайте, штрафники, высаживайтесь. Кто первым дернется – получит пулю в лоб. Досрочно.

      У Михася блеснула надежда, что кто-нибудь из четверых, невзирая на предупреждение, бросится на охрану. Поднявшаяся буча могла закончиться чем угодно. Но призрачная надежда умерла, попираемая ногами неудачников, безропотно ссыпавшихся на берег.

      – Все на колени, руки за голову! – рявкнул Симон, перехватывая инициативу. И, прежде чем Михась успел возразить, четверо обреченных выполнили приказ, погрузив колени в мокрый песок.

      – Э! Симон! Хорош командовать. Тут есть один командир! Это я, – зло сорвался Михась.

      Для подтверждения серьезности намерений он усилил хватку. Седовласый хрипел, царапая ногтями стальной ошейник. На его поясе болталась кобура, но нечего было и думать о том, чтобы завладеть оружием. Стоило дать слабину и открыться – риск поймать пулю головой увеличивался стократ. Слишком хорошо знал Михась, каким отменным стрелком был Симон.

      – Я убью его! Теперь бросайте оружие! – приказал Михась. Он старался агрессивным тоном, на который только был способен, придать себе сил. Он отлично понимал, что охранники вряд ли пойдут на это. Симон с легкостью пожертвует одним из своих людей, если возникнет реальная угроза для жизни. И тем, что Михась еще был жив, он был обязан тому, что начальник пока не отнесся к происшедшему серьезно.

      – Бросайте оружие, мать вашу! – крикнул Михась, с досадой отмечая, как кривая ухмылка перекосила лицо Симона, и так рябого, страшного, с