Дневник девчонки бальзаковского возраста. Не-Талия Реприза

Гончаровском парке. Мне кажется, что тех, кто носит имя Наталия, нужно с возрастом переименовывать. Например, Бесталия или Неталия. Хотя недавно на заседании меня вообще по-другому назвали: « Вы – не член нашей организации и как смеете что-то нам говорить?» И тогда я достала из широких штанин… удостоверение и стала им трясти:

      –Я член, я – член! Но другой организации, не вашей.

      – Да перестаньте же трясти своим членом! Тьфу ты, удостоверением.

      В тот день так и не смогла высказать профессиональное мнение. Не позволили.

      На самом деле красная корочка есть у меня, но просрочила оплату взносов и теперь я не то, чтобы Не член, я вообще Ничейный Член. А уж когда сделала себе к купальному сезону эпиляцию в зоне бикини и увлеклась, то теперь я лысый ничейный член. Наталия – Не-Талия. Талия у меня на самом деле была, но в прошлом веке она вдруг исчезла. Её победило большое светлое чувство – любовь. Любовь не к трём апельсинам, а к пельменям, домашним тортам и чебурекам. И теперь вместо талии у меня пухленький живот. Мужчины в метро уступают место, они думают, что я вот-вот могу родить. А я уже никого не смогу родить, только новый рассказ. Недавно мужчина сделал комплимент:

      –Как научиться писать смешные рассказы?

      –Пережить похороны любимой кошки, остаться в живых после родов в российском роддоме, побывать истицей в суде при разводе. И вот тогда точно получится.

      –Я живу с мамой, она ненавидит кошек, – сожалел начинающий прозаик.

      ххх

      Но если бы я начала рассказывать о себе…Интерес к еде у меня сильнее, чем к жизни. Рано ложусь спать, и домашние спрашивают:

      –Сильно устала на работе?

      –Просто всё съела.

      Всё время что-нибудь ем. А в библиотеке им. Ленина так есть хочется, что я беру с собой термос и варёную курицу. Там, конечно, же, есть столовая с горячей едой, но цены на академиков рассчитаны. Я весь день читаю, пишу, читаю, пишу, а потом достаю курицу.

      –Здесь есть нельзя!– кричит очень жирная библиотекарша. Она так толста, что я смотрюсь на её фоне моделью, хотя худой меня никак не назвать, ни с натяжкой, ни с подтяжкой в виде утягивающего белья.

      –Я бы могла не есть ничего весь день, но ваши открытые настежь окна… Петр прорубил окно в Европу, а вы прорубили окна навстречу московским сквознякам. Мне так холодно, что уши стали стрелять как пушки Петра Великого, и если мне не подкрепиться горячим чаем с курицей, то завтра вообще слягу с простудой.

      –Если не открывать окна, то всему залу будет душно!– парирует библиотекарша.

      –Я вообще не понимаю, где сейчас нахожусь, в Москве 21 века, или в маленькой деревне времён Петра? Почему нет кондиционеров?

      – Этот вопрос к нашему руководству.

      –А может, выполняете секретную программу, цель которой истребить мозги нации простудой?

      –Может быть, но я вам ничего не говорила.

      Домочадцы пытаются посадить на диету. Иногда я прихожу домой, а на столе стоит банка, а в ней плавает две несчастных кильки.

      –Кот умер? Я попала на его поминки?

      –Сегодня у православных постный день, – и достают из духовки тушёную капусту. Пощусь я дома, а вот на работе успеваю сбегать за копчёной колбасой и съесть её за пять минут.

      Дала объявление в социальную сеть: «Ищу единомышленника для походов в тренажёрный зал. Любимый вид спорта силовое двоеборье. Оно в себя включает тягу под душ и рывок домой. Мой рост метр семьдесят пять сантиметров, размер от пятьдесят второго до пятьдесят четвертого в зависимости от того, каков был ужин. Если салат, то у меня пятьдесят второй размер, если три сковороды чебуреков, то пятьдесят четвертый». Не откликаются.

      Как-то коллега по работе искренне удивился:

      –Представляете, на картине Малевича под чёрным квадратом нарисованы голые женщины!

      –Подумаешь, я уже вот десять лет ношу на бёдрах чёрный квадрат – чёрную юбку, а под ней что? Под ней голая!

      –А я про это никогда и не думал, – он стал пристально всматриваться в чёрные квадраты, висящие мешком на полных тетках.

      ххх

      Совсем недавно поняла, что же это такое «бальзаковский возраст». Это когда вы не успели себе купить к сезону новый купальник, а ваша мама говорит:

      –Возьми мой. Всё равно на пляж не пойду!

      Примеряете трусы-парашюты, хоть и не чёрного цвета, и понимаете, что этот фасон как нельзя лучше прячет жирные места. О, мой любимый чёрный!

      Несколько лет назад наступил траур, и я теперь не снимаю с себя чёрные одежды.

      –Кто-то умер?

      –Умерла моя молодость: мужчины больше не оборачиваются вслед.

      Полуправда. Мужчины мной интересуются и часто спрашивают: «Наталия, а кем вы работаете?»

      –Ой! Мне некогда! Бегу на панельку!

      –Проститутка?– и достают из бумажника купюры.

      –Я представитель второй древнейшей профессии, бегу на панельную дискуссию, я журналист.

      Летом