Зов желаний. Шэрон Кендрик

ее так влечет к мужчине рядом с ней – самому высокомерному человеку, которого она знает? Отчего ее кожу покалывает после того, как он прикоснулся кончиками пальцев к ее лопат кам? И почему под этим нарядным платьем, навязанным ей Ханной, ее соски напряглись так, словно их натерли наждачной бумагой?

      Не надо забывать, как он смотрел на нее свысока, когда она садилась в самолет. Следует помнить, как переживала та восхитительная блондинка, которую он беззастенчиво отверг в коктейль-баре.

      Но сейчас трудно думать о чем-то, кроме улыбки, смягчившей уголки его губ. Интересно, хорошо ли целуется Ксан Константинидес? Она мельком взглянула на его длинные загорелые пальцы и снова опешила от непривычного желания. Она ничего не знает о страсти и желании. Это был ее ужасный маленький секрет – вернее, один из секретов. Несмотря на яркую внешность, она была бесчувственной, как деревяшка. Так ей говорили многие мужчины.

      – Нет, я не буду отрицать, что сегодня выгляжу по-другому, – сказала она. – Вот почему вы разговариваете со мной. Вряд ли вам захотелось бы общаться с убогой официанткой. Или вы решили, что я недостойна вашего внимания, когда увидели мои поношенные теннисные туфли?

      Казалось, он собирается ей возразить. Но потом одарил Тамсин такой соблазнительной улыбкой, что сердце едва не выскочило у нее из груди.

      – Давайте-ка все начнем сначала? – спокойно произнес он и протянул ей руку. – Я Ксан Константинидес. Если вам интересно, Ксан – сокращенно от Александрос.

      – Неинтересно, – угрюмо ответила она.

      – А вы Тамсин, не так ли? – не унимался он. – Тамсин Уилсон.

      Она стиснула зубы. Он не удосужился узнать ее имя раньше. Но теперь ему известно, что она родственница Ханны, поэтому ведет себя иначе. Она посмотрела на жениха и невесту, которые сидели на причудливом помосте. Ханна улыбалась, но Тамсин знала сестру достаточно хорошо, поэтому видела ее напряжение. Ханна говорила, что у Ксана важные дела с шейхом и ей надо хотя бы попытаться быть с ним вежливой.

      – Да, – сказала она, когда перед ней поставили нежный салат из манго и грецкого ореха. – Именно так меня зовут.

      – Расскажите мне о себе, Тамсин Уилсон.

      Погоняв салат по тарелке золотой вилкой, Тамсин задалась вопросом: как отреагирует греческий магнат, если она скажет ему правду? Что, если бы ее родители поженились, она носила бы одну из самых известных фамилий в мире. Она посмотрела в его темно-голубые глаза и постаралась не паниковать.

      – Что вы хотите узнать? – спросила она.

      Он пожал широкими плечами:

      – Начните с очевидного. Вы больше не работаете в клубе «Блуберд»?

      – Я же сказала, что меня уволили.

      – И чем вы теперь занимаетесь?

      Если бы она не чувствовала себя так неловко, то, вероятно, насладилась бы светской беседой. И притворилась, что она ничем не отличается от остальных женщин в зале. Но сказать ей было нечего. Наверное, ее слишком тревожит близость Ксана Константинидеса. Его темно-голубые глаза словно проникают ей в душу. Внезапно