За чертой восходящего солнца. Берега в красно-белом цвете. Мáрин Поль

медсестрой в больнице вон там видишь, возвращаюсь со смены и что я вижу? Теперь давай ка поторопись, да мы уже почти пришли. Во-о-о-н видишь окна в многоэтажке, балкон и бельё весит, всё никак не соберу, вторую неделю уж колыхается на ветру, всё руки не доходят, -стараясь отвлечь лишними разговорами свою собеседницу от своих мыслей, произнесла Анна.

      Тоша перевела взгляд с Анны на близ стоящий дом, и последовала за своей спасительницей.

      – Ну вот, проходи, это моё скромное жилище, которое я снимаю, не богато, но за-то, соседи смирные, – сказала Анна.

      Ох, да ты совсем озябла, это понятно, вид у тебя душе раздирающий, не май месяц, ну что же ты стоишь, проходи! – сейчас я сделаю тебе чаю, ты наверное голодна?

      – Да не беспокойся, я не голодна, что то совсем не хочется ничего, можно я прилягу? Без эмоционально на одной ноте протянула Антония.

      – Ну конечно, если хочешь в душ, то это направо по коридору, давай ка я помогу тебе, – снимая со своей гостьи плащ сказала ей Аня. Охо-хошеньки, постой ка, да нет же, тебе нельзя!, -я вижу, что с тобой произошло, – рассмотрев снизу до верху свою собеседницу, Анна покачала головой.

      – Душ, да, нужно в душ, – раздался безжизненный голос Антонии.

      – Антония, тебе нельзя сейчас в душ, ты извини, но я медик и вижу в чём дело, следы насилия я научилась отличать от обычных ссадин, да и тут и слепой увидит, что произошло! Так, давай милая, пошли, сейчас, это нужно сделать, потом будит поздно.

      – Что сделать?

      – Доверься мне и пошли, знаю, всё знаю, больно, стыдно, но надо!

      – Надо?

      – Да, и незамедлительно!

      Анна взяла за руку Тоню и вывела из подъезда.

      В отделении милиции девушки долго убеждали уполномоченного в совершении преступления.

      – Нет, я не вижу состава преступления, ведь Вадим Сергеевич Зарецкий приходится Вам законным супругом!?, – сказал тот.

      – Да, но было совершено насилие, вот справка от гинеколога, тут всё стоит, ознакомьтесь, – продолжила Анна.

      – Девушка, а вы позвольте кем приходитесь Антонии Игоревне? К тому же, я вижу сама Антония Игоревна молчит, а значит находится под вашим давлением, прошу вас удалиться, – сказал следователь указывая на дверь Анне.

      – Нет, это не возможно, вы разве не понимаете, что она не в состоянии дать адекватного ответа, вы ведь видите, она находится в шоковом состоянии.

      Спор продолжался не долго, через пару ответных фраз, Анну насильно выставили за дверь.

      – Как тебе не стыдно? – привстав со своего стула сказал следователь девушке, – ты не известно чем занимаешься в постели со своим мужем, а потом приходишь сюда и обвиняешь его в изнасиловании…

      – Да вы в чём меня обвиняете, я, он, да, как вы только можете, – краснея от стыда и теряясь в своих словах, заикаясь ответила в ответ Тоня. Как же документ, тут ведь всё стоит?!

      – Да я не обвиняю, обвинять будут тебя потом, когда