Литерный особой важности. Александр Харламов

Я жадно хватанул воздух, но провалился в блаженную тьму, несущую в себе спасение от пульсирующей боли в отбитой голове. Земля с небом поменялись местами, и потерял сознание. Последней мыслью моей было: "А не тронется ли состав? И какой я дурак!"

      – Вытаскивай его шустрее! Поезд отправляет дежурная!

      В голове оглушительно прогремел голос ДСП парка, объявляющей отправление:

      – С десятого пути отправляется поезд на Пески. Будьте внимательны и осторожны! С десятого пути…– особо не церемонясь меня протащили по щебенке пару метров и бросили обратно на землю, оставив на локтях огромные красные ссадины. В голове шумело, во рту был отчетливый металлический привкус.

      – Водичкой полей его!– над мной раздался давно знакомый, но плохо индефицируемый голос. Совсем недавно я его слышал. Только где? И кому он принадлежит?

      – У меня, вот, минералка есть!– торопливо добавил кто-то рядом.– Ему, честно благородно, в больницу нашу обратиться. Висок рассадили, стервецы! Совсем совесть у людей кончилась

      – Юрий Николаевич,– оборвал чью-то сочувствующую речь все тот же знакомый мужской голос.

      – Лебедев!

      – Я, товарищ капитан!

      – Полей ему на голову…

      На лоб полилась прохладная жидкость. Сразу стало немного полегче, и я даже смог продрать глаза. Надо мной возвышались двое привокзальных ментов и мой друг и одноклассник Мишка Карташ. Чуть левее него испуганно пялился на меня, как на восставшего из мертвых суетливый мужичок небольшого роста, с густыми белорусскими усами, аля Бульбаш, и красной лысиной, которую он старательно прятал под тремя длинными жидкими волосинами, зачесанными набок.

      – Живой?– улыбнулся Михаил, давая знак постовому прекратить меня поливать.

      – Не дождетесь, – кряхтя, я смог сначала приподняться на локте, а потом и вовсе сесть на обочине. рядом оглушительно лязгнул сцепкой товарняк, выкатываясь со станции.

      – Как же тебя угораздило-то, Вишневский?– Мишка присел рядом на корточки.– Еще бы чуть-чуть, и собирали мы тебя по кусочкам, соскребая вот с этих шпал,– он кивнул на путь, где тарахтели на стыках вагоны, груженые рудой. – Скажи спасибо Лебедеву. Это он твои ноги торчащие из-под вагона заметил…

      – Спасибо,– буркнул я сержанту, пытаясь отряхнуться.

      – А я всем говорил, что под вагоны лазать нельзя!– торопливо добавил Юрий Николаевич.– Что стоит-то? Честно благородно, обойдите по пешеходному переходчику и все…Есть же мост! Немедленно дам распоряжение охране труда провести работу с местным населением. А то, третий случай за месяц уже! Я так до пенсии не доработаю у вас…

      Карташ немного брезгливо посмотрел на мужичка, но ничего не сказал. Повернулся снова ко мне и уточнил:

      – Слышал, что начальник ПЧ сказал? Нельзя пролазить под вагонами!

      – Да знаю я!– отмахнулся от друга, окончательно приходя в себя. Руки саднили, но было терпимо, а голова почти прошла. Вид, наверное, у меня был, краше в гроб кладут, после всех злоключений.