Дар святых. Арина РадиОНОВА

мрак.

      И, наконец, пришла работа,

      которую ждала я так,

      как будто знала, что охота

      закончилась. Теперь – пустяк,

      любое дело мне не ново,

      и я б могла работать так,

      что спорилось любое б слово,

      но только волею судьбы опять

      пришлось мне снова познавать

      себя саму и не узнать.

      Я дальше вот, что расскажу.

      Сей опус вот чем завершу.

      Я собиралась летом в отпуск,

      в задолженности было много дней,

      писала заявление на отпуск,

      и думала: «Зачем мне столько дней?

      Ведь мне не ехать, не лететь,

      огней курорта мне не видеть,

      пусть отпуск будет побыстрей,

      я сокращу количество то дней,

      мне хватит даже половины»

      Не понимала я причины,

      где написала 40 дней,

      то заявленье отдала, да и ушла скорей.

      Как будто кто над мыслею моей

      упорно поработал, чтобы ей

      хватило б сроку, чтоб уроку

      свершиться в голове моей.

      Ушла я в отпуск побыстрей,

      чтобы не видеть ту работу

      и раствориться в неге дней.

      Я дома дни те проводила,

      и целых долгих десять дней

      стирала, гладила, читала,

      от отпуска уже устала,

      и думала, зачем я ей,

      судьбе своей так написала —

      на целых сорок долгих дней?

      И озарение пришло внезапно,

      когда вдруг сон приснился мне,

      сон, от которого мне стало сладко,

      но непонятен апогей.

      И я весь день ждала гостей,

      каких? – сама не понимала,

      и вот он – жизни апогей!

      Открылся новый мир идей!

      То было осени начало дней.

      День знаний – самый первый день,

      когда урок я тот познала,

      как школьник ничего не понимала,

      но неустанно повторяла

      то, что твердила эта тень.

      Что происходит? Эта тень

      мне строфы ночью диктовала,

      стихи красивые читала.

      Сначала я запоминала,

      но поняла – мне не успеть,

      я телефон взяла, нажала

      и записала эту речь.

      Я строфы первые писала,

      но их тогда я не узнала,

      ведь Пушкина я не читала,

      и к своему стыду только теперь

      открыла лиры эту дверь.

      Твоя «звезда пленительного счастья»,

      ведь этой фразе сотни лет,

      её сказал великий наш поэт,

      в той фразе – счастье, солнца свет!

      Я всё писала и писала,

      а тень слагала, диктовала —

      и так все эти тридцать дней

      в судьбе таинственной моей,

      уроки тень преподавала.

      И вот в один из этих дней

      той ночью тень всё диктовала,

      а я прилежно всё писала,

      как гости вдруг пришли ко мне.

      И говорили мы без слов

      той ночью, словно без оков,

      я мысленно вопросы задавала,

      и отвечали мне без слов.

      Сначала