Сталин. Леонид Млечин

и индустриализация считаются важнейшими достижениями советской власти и, разумеется, Сталина.

      А ведь именно из-за того, что тогда, в конце двадцатых годов, был выбран неверный курс, мы все это столетие кого-то догоняли. Сначала догоняли Соединенные Штаты, потом стали догонять Португалию… Когда восхищаются коллективизацией и ускоренной индустриализацией, будто бы принесшими стране успех, как-то из виду упускается, что наша страна родилась не в 1917 году. Советская власть урезала историю так, что получилось, будто не было до революции России, крупной европейской державы, будто она не имела собственной развивавшейся промышленности. Сталинская историография, подчиненная одной цели – возвеличиванию вождя, изобразила дело так, будто российская промышленность не была восстановлена в годы НЭПа после Гражданской войны – и самым успешным образом.

      «Россия накануне Первой мировой войны была одной из основных экономических держав, – пишет известный американский ученый Пол Грегори, изучающий экономическую историю нашей страны. – Она стояла на четвертом месте среди пяти крупнейших промышленно развитых стран. Российская империя выпускала почти такой же объем промышленной продукции, как и Австро-Венгрия, и была крупнейшим производителем сельскохозяйственных товаров в Европе».

      По мнению Пола Грегори, темпы экономических и социальных перемен в дореволюционной России были сравнимы с европейскими, хотя отставали от американских. Рост национального дохода – как в Германии и Швеции. По показателям роста совокупного продукта на душу населения и на одного работника экономический рост в России тоже соответствовал мировому уровню.

      Особенно успешно развивалось сельское хозяйство – можно было говорить о настоящем буме. Россия экспортировала зерно, доходы крестьян росли. Россия была, говоря современным языком, страной неограниченных экономических возможностей. Природные богатства, растущее население стимулировали значительный приток иностранных инвестиций, вложенные деньги окупались с большой прибылью.

      «Россия достигла одного из самых высоких уровней накопления капитала, образовавшегося в результате сочетания высокого уровня чистых национальных сбережений и относительно большого притока иностранного капитала, – отмечает Пол Грегори. – Россия начала индустриализацию с удивительно высоким уровнем внутренних сбережений. Дореволюционная Россия, в отличие от советского руководства в тридцатые годы, не была вынуждена принимать радикальную программу формирования капитала с целью за несколько лет «догнать» Запад. Царской России это было не нужно».

      Опыт рыночной экономики дореволюционной России можно считать более чем успешным. Сегодняшние расчеты ученых, иностранных и российских, показывают: если бы не было принято ошибочное решение об ускоренной индустриализации, если бы в конце двадцатых годов пошли по пути развития рыночной экономики, наша страна была бы сегодня процветающим государством.

      Дореволюционный опыт