Ледяные истории. Александр Грин

старушкам о бесчинстве своего мужа и о претерпенных ею от него побоях.

      Теперь можно себе представить, как были озадачены ткач и кум таким неожиданным явлением. Опустивши мешок, они заступили его собою и закрыли полами; но уже было поздно: кумова жена хотя и дурно видела старыми глазами, однако ж мешок заметила.

      – Вот это хорошо! – сказала она с таким видом, в котором заметна была радость ястреба. – Это хорошо, что наколядовали столько! Вот так всегда делают добрые люди; только нет, я думаю, где-нибудь подцепили. Покажите мне сей час! слышите, покажите сей же час мешок ваш!

      – Лысый черт тебе покажет, а не мы, – сказал, приосанясь, кум.

      – Тебе какое дело? – сказал ткач, – мы наколядовали, а не ты.

      – Нет, ты мне покажешь, негодный пьяница! – вскричала жена, ударив высокого кума кулаком в подбородок и продираясь к мешку.

      Но ткач и кум мужественно отстояли мешок и заставили ее попятиться назад. Не успели они оправиться, как супруга выбежала в сени уже с кочергою в руках. Проворно хватила кочергою мужа по рукам, ткача по спине и уже стояла возле мешка.

      – Что мы допустили ее? – сказал ткач, очнувшись.

      – Э, что мы допустили! а отчего ты допустил? – сказал хладнокровно кум.

      – У вас кочерга, видно, железная! – сказал после небольшого молчания ткач, почесывая спину. – Моя жинка купила прошлый год на ярмарке кочергу, дала пивкопы, – та ничего… не больно…

      Между тем торжествующая супруга, поставив на пол каганец, развязала мешок и заглянула в него. Но, верно, старые глаза ее, которые так хорошо увидели мешок, на этот раз обманулись.

      – Э, да тут лежит целый кабан! – вскрикнула она, всплеснув от радости в ладоши.

      – Кабан! слышишь, целый кабан! – толкал ткач кума. – А все ты виноват!

      – Что ж делать! – произнес, пожимая плечами, кум.

      – Как что? чего мы стоим? отнимем мешок! ну, приступай!

      – Пошла прочь! пошла! это наш кабан! – кричал, выступая, ткач.

      – Ступай, ступай, чертова баба! это не твое добро! – говорил, приближаясь, кум.

      Супруга принялась снова за кочергу, но Чуб в это время вылез из мешка и стал посреди сеней, потягиваясь, как человек, только что пробудившийся от долгого сна.

      Кумова жена вскрикнула, ударивши об полы руками, и все невольно разинули рты.

      – Что ж она, дура, говорит: кабан! Это не кабан! – сказал кум, выпуча глаза.

      – Вишь, какого человека кинуло в мешок! – сказал ткач, пятясь от испугу. – Хоть что хочешь говори, хоть тресни, а не обошлось без нечистой силы. Ведь он не пролезет в окошко.

      – Это кум! – вскрикнул, вглядевшись, кум.

      – А ты думал кто? – сказал Чуб, усмехаясь. – Что, славную я выкинул над вами штуку? А вы, небось, хотели меня съесть вместо свинины? Постойте же, я вас порадую: в мешке лежит еще что-то, – если не кабан, то, наверно, поросенок или иная живность. Подо мною беспрестанно что-то шевелилось.

      Ткач и кум кинулись к мешку, хозяйка дома уцепилась с противной стороны, и драка возобновилась