Прощание с плейбоем. Наталия Антонова

из-за этой мрази, – проговорил он брезгливо.

      – А вы хорошо запомнили девушку?

      – Да уж, запомнил.

      – Опишите ее.

      – Чего ее описывать? Лучше я вам ее адресок дам.

      – У вас есть адрес этой девушки?

      – А то, – произнес он самодовольно.

      – Откуда?

      – Выменял у одной из ее подружек за энное количество дензнаков.

      – Зачем?

      Он пожал плечами:

      – Думал, может пригодиться. – И признался: – Обидно получать от ворот поворот.

      – Хорошо, давайте адрес.

      Он взял салфетку и нацарапал на ней название улицы, дома и квартиры.

      – Это точный адрес? – спросила Мирослава.

      – Точнее не бывает! – заверил он.

      – Но я хочу получить именно ту записку, на которой вам написала адрес ее подруга.

      – Она сказала мне его устно, и я запомнил, – нагло соврал он.

      – Хорошо. – Она достала сотовый.

      – Эй, погодите, куда это вы звонить собираетесь?

      – Хочу вызвать сотрудников для обыска вашей квартиры.

      – Так вам их и дали, – усмехнулся он, – это не так скоро делается.

      – Вы ошибаетесь. Дело Шиловского у следователя. И он, узнав о запирательствах главного свидетеля, тут же организует обыск. Я обещаю вам, что мы тут, – она обвела взглядом гостиную, – все вверх дном перевернем.

      – Ладно, – проговорил он сквозь зубы, – записка у меня в кармане брюк, сейчас принесу.

      Митяев приподнялся с места, но Мирослава осадила его.

      – Не двигайтесь! Пусть записку принесет ваша мать.

      – Мать так мать, – ухмыльнулся он и позвонил в колокольчик, лежавший на столе.

      Тихая женщина появилась перед сыном точно какая-то горничная.

      – Звал, сыночек? – спросила она, не сводя глаз с его лица.

      – Звал, звал! Не глухая ведь. Принеси записку из моих брюк и отдай вон ей. – Он кивнул на Мирославу.

      Митяева безмолвно и бесшумно, точно призрак, выскользнула из гостиной и, выполнив приказание сына, появившись минут через пять, протянула записку Мирославе. Та развернула ее и прочитала, потом кивнула женщине и ласково улыбнулась:

      – Спасибо, это то, что мне нужно.

      Митяева так же незаметно ушла.

      Филипп усмехнулся:

      – Так я же себе еще хоть сто штук нарисую.

      – А я вам лично отобью руки, – проговорила она угрожающе, – и попрошу полицию повыдергивать вам к чертовой матери ноги, если вы хоть на сто метров приблизитесь к дому этой девушки.

      – Ой, какие мы строгие, – прогнусавил он.

      – Я не шучу, – сквозь зубы проговорила она.

      И встретившись с ее тигриным взглядом, он понял, что она и впрямь не шутит.

      – Ладно, ладно, – проговорил он примирительно, – сдалась мне эта деваха.

      – Вот и хорошо, – оценила она его понимание, – а теперь расскажите мне, когда и с кем Шиловский ушел из клуба.

      – Не знаю, когда он ушел, – огрызнулся Митяев, – я не следил за ним.

      – А что вы делали?

      – Развлекался!