На краю жизни. Владимир Агеев

взял свой незаряженный пистолет, надел для значимости кобуру и пошел быстрыми шагами по нижней улице до конца, поднялся по дороге вверх и дошел до новых жильцов.

      – Здравствуй, начальник! С какой целью пожаловал? – спросил седой мужчина средних лет.

      Колька робко обошел двор, его интересу не было предела.

      – Жена! Напои гостя чаем, – скомандовал глава семейства.

      – Просим ко двору, – улыбнулась темноволосая женщина.

      Колька прошел в беседку, сел на табурет, уплетая хлебные лепешки.

      – Ну, что расселись? Живо во двор! – скомандовал глава семейства.

      Дети со двора побежали в дом.

      – Жители волнуются! – сказал участковый.

      – Меня боятся? – засмеялся цыган.

      Борис – так звали цыгана – посмотрел на Кольку.

      – Вот это все своими руками, начальник, – он показал большие крепкие ладони, которые были все в мозолях.

      Надья, жена, принесла бутылку крепкого вина, подала на стол горячее.

      – Отведайте угощение! – предложила Надья, расставила тарелки и пошла на кухню.

      Колька поднял бокал вина, потом другой, потом вообще опьянел. Борис сидел трезвый, ни в одном глазу, он посмотрел на участкового, потом вышел во двор. Закурил сигарету.

      Коля уснул, голову и руки опрокинув на стол.

      – Расстелить ему? – спросила жена у Бориса.

      – Проспится – отведу домой, – одетый в длинную белую рубаху с широким поясом цыган сел на крыльцо и стал чистить свои сапоги.

      Он подошел, взял вожжи и пошел за двор запрягать лошадь.

      Дом находился на окраине поселка. Дальше тянулись широкое поле и лес.

      Борис рысью проскакал по зеленому полю.

      Возле цыганского дома шла дорога вниз. Внизу находились прилегающие улицы. По дороге постоянно шли незнакомые путники то с сумками, то с мешками. То телега проедет, то машина – ни минуты покоя.

      Как-то ночью раздались шум, крик, невыносимо кричала женщина.

      – Помогите! – вопила она.

      Местные мужики и бабы попрятались.

      – Куда пошел? – загнала Нелька мужа своего Серегу.

      Серега мордатый был, крепкий, но без жены никуда.

      Протяжный стон доносился из кустов.

      – Молчи, тварь! – где-то послышался угрожающий голос.

      Борис-цыган вышел, захлопнул калитку. Жена оделась в фуфайку и осталась во дворе.

      Женщина продолжала отбиваться от грозного незнакомца.

      Борис ударил окаянным кулаком незнакомца, тот упал, разбив голову о щебень. Женщина, избитая до крови, спряталась за спиной Бориса.

      Борис с Надьей привели во двор незнакомку, дали воды умыться и приютили на сутки.

      На следующий день в поселке узнали о героическом поступке цыгана. Бориса зауважали местные жители.

      Это было очень приятно, когда поселок стал как единое целое. Детишки цыганские бегали рядом с сельскими детьми. Настала гармония.

      Вырастать стали дети. Юные, красивые, они ходили по улице, пели песни неизвестных исполнителей,