Дом на песке. Александр Петрович Троян

как же я, мамуль, от ваших щей могу отказаться? Уж больно вкусные они у вас получаются. Да и, скажу честно, после работы сразу к вам поехал, не стал дома ужинать. Перед Наденькой извинился.

      С двумя тарелками щей Петр справился быстро, поблагодарил маму, а Николай Никифорович, улыбнувшись, заметил:

      – Не зря говорят: кто как работает, тот так и ест.

      Отец выпил немного горячего чая, попросил мать присесть за стол. При этом лицо его сделалось серьезным. После небольшой паузы начал говорить:

      – Петр, сынок, мы с твоей матерью уже давно обсуждали один вопрос. Ты сам знаешь, что она у нас часто болеет. Врачи говорят, что ей здесь не климат. Короче говоря, не буду крутить вокруг да около. Мы решили уехать на юг, в Краснодарский край. Сколько нам осталось на роду! Проживем остаток своих дней на Кубани. Может быть, и мне тамошний климат на пользу пойдет. Вы, наши дети, уже взрослые. Да и помочь вам уже ничем особо не сможем. Быть для вас обузой тоже не хотим. Как-нибудь там сами справимся. Мечтаю домик купить в таком месте, чтобы огород в речку упирался. На рыбалку буду ходить да матери помогать фрукты выращивать, чтобы внукам посылки отсылать. Глядишь, в отпуск в гости приедете. Понравится – можно будет к нам жить переехать.

      Николай Никифорович задумался. На кухне воцарилась тишина, которую изредка нарушали капельки воды, просачивающиеся через кран самовара.

      – Что я могу сказать вам, мои дорогие, любимые родители? Новость грустная. Ведь я привык, что вы все время рядом. Когда женился, всегда с радостью приезжал к вам, в дом, где родился, где прошло мое детство, из которого я делал первые шаги во взрослую жизнь. Отец, мама, если вы считаете, что так будет лучше для вас, а самое главное – для вашего здоровья, значит, нужно переезжать на юг. А мы к вам будем каждый год в отпуск приезжать, фруктами объедаться и на солнышке греться.

      Мать заплакала и прильнула к плечу Петра:

      – Да я-то, сынок, и не настаиваю на старости лет с места срываться. Отец вот твердо решил. Говорит, и дети потом переедут на Кубань, нам еще спасибо скажут.

      Николай Никифорович несильно ударил кулаком по столу и обратился к матери:

      – А ну-ка цыц, старая! И чего ты опять запричитала? Я тебе сотый раз повторяю: потом в моей правоте сама убедишься, дети к нам в гости будут приезжать, а потом и сами жить в теплые края переберутся. Надо было давно на Кубань или на Украину переезжать. Чего тут хорошего, в этой Сибири? Мерзлота да труд рабский, лето – один месяц в году, вот и все тепло. Места здесь такие. При царе и Сталине сюда одних ссыльных-то и сгоняли, а самолично никто не приезжал. Сейчас-то еще ничего, шахт понастроили, зарплаты неплохие, но все одно народ спивается. А что еще делать, когда кругом мороз, снег и шахты круглый год?

      После разговора с родителями Петр вернулся домой, и, уже лежа в постели, они с Надеждой долго обсуждали решение стариков уехать жить на юг.

      Петр испытывал внутреннее душевное волнение в связи с предстоящей разлукой. В свои двадцать пять лет он был вполне самостоятельным мужчиной, твердо стоял на ногах, имел семью, которую