1994. Русский роман ужасов. Алекс Лоренц

каймой. – Чуешь, чем пахнет? – На самом деле кулак попахивал дерьмом.

      – Бабки есть? – спросил Кошаров.

      Молчание.

      – Ешть бабки, говнюки? – спросил Кожемяко.

      – Сотня. – Димон достал из кармана мятую синюю бумажку и протянул Кожемяке.

      Вырвал сотню главный – Махоркин. Он сунул ее в карман и… На этом унизительную процедуру можно было прекратить, но «пасаны», видно, не наигрались.

      – А че так мало-то? – спросил Пушкин, дергая глазом.

      Ответить было нечего.

      – Че так мало, спрашиваю?! – заорал отморозок.

      – Ладно, пусть пиздуют, – милостиво разрешил Махоркин. Ему стало скучно.

      – Пшли на хер отсюда! – прикрикнул Кошаров и топнул ногой.

      – И штоб я ваш тут больше не видел! – добавил Кожемяко.

      Святую Троицу как ветром сдуло. Вслед полетели ругательства и пронзительный свист.

      Скатившись по лестнице на двенадцатый этаж, ребята услышали наверху звук открывающегося замка и бабский вопль:

      – А ну ушли отсюда, а то щас милицию вызову!

      Гопники отреагировали мгновенно:

      – Пшла нах, сука!

      – Да я тебя в рот имел!

      – Завали хлебало!

      – Мы твою дверь разнесем к херам, прошмандовка!

      Через секунду дверь захлопнулась обратно. Щелкнул замок.

      – Да не бегите вы так! – попытался Артем успокоить Дениса и Димона. Его голос смешно подпрыгивал, когда он сам прыгал со ступеньки на ступеньку. – Они за нами не побегут. Вообще, они нам ничего не сделают…

      – Это тебе они ничего не сделают, – с досадой бросил Димон.

      – С чего бы? – Артемка начал злиться.

      – С того, что у тебя старший брат крутой, – ответил Денис, приостанавливаясь у двери подъезда.

      – Вот именно, – сказал Димон, восстанавливая сбившееся дыхание. – Твоего брательника все знают. Ты ему только слово скажешь – он им всем яйца поотрывает.

      – Да не ссыте вы! Миха и за вас им бошки открутит.

      – Не гони, – ответил Денис. – За нас он с места не сдвинется. И те козлы знают это не хуже нашего, потому и лезут постоянно.

      – Сотню последнюю отняли, суки, – мрачно добавил Димон. Эти деньги ему были не особенно нужны, просто душила обида, что свора отморозков может вот так взять и забрать все что хочет, а ты будешь стоять как лох печальный и ничего не сможешь сделать.

      – Я слышал, Махоркин совсем псих, – с благоговейным трепетом проговорил Артем.

      – Они все психи, – констатировал Денис. – Один этот Пушкин чего стоит. Урод.

      – Да не, Махоркин страшнее, – заверил Артем. – Про него такое говорят, такое!

      – Расскажи, – потребовал Димон.

      – Да че тут рассказывать. Он деда своего грохнул.

      – Да ладно!

      – Зуб даю!

      – И что, вот так вот взял и грохнул?

      – Ну. Собрались они, значит, со своим двоюродным брательником к деду