Неисповедимы пути Господни. Сборник рассказов. Кира Каменецкая

как и ожидалось, выдался суетный, шумный, полный травм, поздравлений, шуток и всего того, от чего к вечеру начала нещадно болеть голова.

      Вернувшись, наконец, после смены в сестринскую, Юля поспешно выпила таблетку и только потом заметила, что их небольшой столик накрыт и украшен в честь праздника: фрукты, тортик, конфеты, всё тот же фирменный Риткин кофе и наверняка (разумеется, из-под полы, якобы тайком) бутылка шампанского.

      Отказаться, не испортив при этом отношения с новым коллективом, было почти нереально, и потому Юля безропотно согласилась. Правда, пить не стала, сославшись на таблетку и головную боль. Но кофе, сладости, и веселый разговор удивительным образом помогли – прошла в итоге не только ноющая тяжесть в висках, но и внезапно накатившая было хандра.

      – Будем считать, что я отпраздновала! – одеваясь, резюмировала Юля. – Так что, Рит, можешь быть спокойна!

      – Это она о чём? – уточнила одна из их сменщиц, светленькая и большеглазая Ира.

      – А она у нас вместе со страной праздновать ныне не желает! – с трудом сдерживая смех, ответила Рита. – От родителей и прочих родных отмазалась! Спать планирует лечь!

      – Ага! – кивнула Юля. – Про перемены только добавить забыла! Они же на меня после такого бунта, как из рога изобилия повалятся!

      Ира, не удержавшись, рассмеялась. И Рита тоже сдавленно прыснула, но потом напустила на себя серьёзный вид.

      – Да иди ты уже… спать! Буйная!

      Так и ушла Юля в тот день под общий смех, унося с собой какую-то странную лёгкость, будто без слов говорившую, что всё правильно, всё так и должно быть.

      Дома, после горячего душа и мятного чая с любимым печеньем, Юля вновь почувствовала накопившуюся за последние недели усталость. И, в очередной раз укрепившись в своём решении, позвонила родным, отключила телефон, забралась в постель…

      Шум праздника (хлопки салюта, пьяно-радостные крики и прочее) порой долетали до неё даже сквозь сон, путая сновидения, мысли, образы, но… Проспав почти двенадцать часов, проснулась Юля свежей, отдохнувшей и очень голодной.

      Наскоро приготовив завтрак, девушка поела, оделась и, повинуясь внезапному порыву, вышла на улицу. Морозно-пустынное январское утро было настолько похоже на ожившую сказку, что от прежнего Юлиного скептицизма не осталось и следа. Абсолютная тишина и покой, такие забытые, такие непривычные для всякого, кто живёт в большом городе; лёгкий хруст свежего, почти нетронутого снега; чуть колючий ветер; ватно-серое удивительно лёгкое небо… И такая же необъяснимая лёгкость, ясность где-то в самой глубине – там, где, видимо, обитает душа. Словно за несколько часов минувшей ночи вдруг растаял, по волшебству исчез тяжкий, долго давивший сердце груз.

      Юля шла очень медленно, осознавая каждый шаг, и с каждым этим шагом, всё острее чувствовала, что она не одна – вот прямо здесь, рядом с ней медленно шагает живое, не надуманное предчувствие перемен…

      ***

      Год спустя они снова сидели в сестринской и всё так же пили тот же фирменный Риткин кофе.

      – Ну