Увидеть солнце. Сергей Москвин

оружия и снаряжения, да и прошли они всего ничего, меньше трети перегона. Усталость была иного рода: психическая или моральная – Сергей никак не мог подобрать точного определения для объяснения своих ощущений. Прежде, на станции, его всегда окружали люди: товарищи, друзья или просто знакомые. Он к этому привык, и сейчас вынужденное одиночество тяготило его. Удивляло и то, что шагавшая впереди девушка все время молчала. Касарин бы с удовольствием заговорил с ней, но никак не мог придумать, с чего начать разговор. В его советах она, похоже, ничуть не нуждалась. Сама, без всякого напоминания, натягивала противогаз и закрывала голову капюшоном при приближении к радиоактивным зонам, каменистые осыпи, образовавшиеся в местах обрушения туннеля, преодолевала уверенно, так же легко и непринужденно обходила провалы и размытые грунтовыми водами глубокие рытвины, встречающиеся на пути.

      В конце концов Сергей не выдержал:

      – Ты что, уже проходила здесь?

      В ответе он отчетливо различил смешок:

      – А как, ты думаешь, я попала на вашу станцию?

      Он замер, пораженный внезапной догадкой:

      – Так ты и на Маршальской была?!

      Она тоже остановилась.

      – Не на самой станции. Я прошла в обход по обводным туннелям. Еще удивилась, почему там никого нет.

      – И не заметила ничего необычного? – не унимался Сергей.

      – Только то, что туннели пусты. Даже крыс нет.

      «И отряд отца тоже не встретил ни одного монстра», – вспомнил Сергей.

      В разговоре с отцом этот факт казался обнадеживающим, но сейчас настораживал.

      – Скажи, а если мы не сумеем пройти в лоб, ты сможешь попасть на станцию? – осторожно поинтересовался он.

      – Посмотрим, – неопределенно ответила воровка и снова зашагала вперед.

      Она оказалась крайне неразговорчивой. Но Сергей не собирался упускать шанс.

      – Как тебя зовут?

      Девушка стремительно обернулась:

      – Зачем это тебе?!

      – Как же? – Он даже немного растерялся от ее резкого ответа. – А как мне тебя звать-то?

      – Ты же слышал: Гадюка!

      Сергей поморщился.

      – Это кличка… Оскорбление… и тебе совсем не подходит, – помолчав, добавил он. – А как тебя называл отец?

      – Это было давно, в другой жизни!

      – И все же?

      Она не хотела отвечать, но что-то подсказывало Сергею, что сейчас нужно проявить настойчивость.

      – Полина, – едва различимым шепотом ответила девушка, но Сергей все равно услышал.

      – Полина, – повторил он. – Очень красивое имя. Мама говорила, с греческого оно переводится…

      Касарин не договорил, потому что девушка вдруг резко развернулась к нему и, вцепившись пальцами в высокий воротник его комбинезона, закричала в лицо:

      – Полины больше нет! Она умерла четыре года назад вместе со своим отцом! Ясно?! И если ты еще раз назовешь меня этим именем, я убью тебя!

      Сергей упрямо покачал головой:

      – Нет. Полина жива. Ты просто забыла.

      Она рванула его за воротник на себя, чтобы затем ударить головой