Лило. Даниил Заврин

время вашего похода открылось несколько порталов, оттуда повалила нечисть.

      – А где Антон?

      – Он наверху. Послушай, сейчас не время для твоих вопросов! В тебе еще осталось немного витамина, не так ли?

      – Он отходит. Я чувствую это.

      – Его хватит для поиска. Антон может не справиться. Иди и помоги ему. А мы пока займёмся Брутальным.

      – Да что ему будет? Мигом как на собаке всё заживет.

      – Не уверена, – она посмотрела на Травкина. – Есть основания предполагать, что витамин Никиты может не справиться с этой болезнью. Так что, давай, иди наверх.

      – Мне надо пополнить боезапас.

      – Подожди, у меня кое-что для тебя есть, – сказал Травки и вышел в коридор.

      После его слов у Дмитрия потеплело на душе. Если Травкин умудрился довести его заказ до ума, то опробовать «Колдун» можно будет не в фильме, а в реальности. На такое он не мог и надеяться. Главное, чтобы не вмешалась Диана, она наверняка не одобрит применение крупнокалиберного оружия в пределах городской черты. Но, увы, надежда с треском провалилась. Вместо долгожданного стального гиганта ему подали странный револьвер и небольшой пузырек с темно-синей жидкостью.

      – Чё за хрень? – спросил Дмитрий, разглядывая револьвер.

      – Это растворитель, важно замести следы.

      – Я про пистолет. Он же усыпляющими заряжен.

      – Эта девочка крайне важна. Брутальный заражен, а без неё я вряд ли сумею ему помочь.

      – Антон тоже с усыпляющим?

      – Нет. Он же не заряжен химией.

      – Господи Иисусе, как будто мы в первый раз это делаем, – покачал головой Дмитрий и побежал к лифту. С поимкой следовало поспешить, он почувствовал первые признаки того, что его доза начала отходить.

      Часть вторая

      Осенняя ночь

      Ночь изменила этот город. Она растворила в своей темноте всё грязное и банальное, оставив в фонарном свете мокрый асфальт, срезанные ветром листья и небольшие зеркальные лужи.

      Дмитрий Николаевич Чирвин, человек с глазами небесного цвета, чувствовал себя очень плохо. Глаза, привыкшие к темноте, сильно болели от яркости ночных фонарей. Голова и мышцы одаривали тошнотой, периодическими судорогами. А сердечный ритм, который отдавался эхом по пустым городским переулкам, всё время пытался вырваться из грудной клетки. Его рефлексы, которые превышали допустимые природой нормы, медленно возвращались на прежний уровень.

      Он остановился и оперся рукой о стену. Шершавая поверхность была мокрой и холодной. Мысль о том, что ночные улицы вспотели от напряжения, позабавила, ведь он тоже страдал от переизбытка чувств к этому городу. Городу, где возможны самые страшные встречи, где пьяницы и проститутки были постоянным явлением, а грабежи и изнасилования никого уже не удивляли.

      Дмитрий свернул в один из тёмных дворов, откуда доносился резкий запах юного тела, насквозь пропитанного смертельной болезнью. Он сразу заметил её. Бедняжка стояла возле детской площадки, заинтересованно разглядывая