Ты взойдешь, моя заря!. Алексей Новиков

умру, Мишель…

      – Полно, что ты говоришь! – Глинка совсем растерялся, не зная, как утешить сестру.

      – А может быть, так всегда бывает перед свадьбой? – по-детски всхлипывала Поля.

      – Ну конечно, перед венцом все девицы непременно плачут.

      Но уже пронеслась набежавшая тучка, и Полины глаза снова сияли.

      – Как бы я хотела, Мишель, чтобы ты жил с нами в Русскове! Не уезжай, милый, в этот ужасный Петербург!

      – Мне вовсе и не хочется туда ехать, даю в том слово.

      – Да? – обрадовалась Поля. – Но твоя музыка!.. – снова огорчилась она.

      – А помнишь, Поленька, какие неприятности музыка чинила тебе в детстве?

      – Еще бы! Я и сейчас с трудом разбираю ноты.

      – Тебе в том большого убытка нет, а вот мне ныне достается… – Глинка тяжело вздохнул.

      – Недаром ты теперь совсем не играешь, – посочувствовала Поля.

      – Что делать? Решительно ничего не могу произвести, – отвечал Глинка и снова отдался воспоминаниям детства: – Помнишь, как у тебя ноты с линейки на линейку прыгали?

      – Еще и хуже бывало, – воодушевилась Поля. – Как соберутся все в кучу, ни одной не разберу!

      – Ну, у меня они так вести себя не смеют, – Глинка рассмеялся. – Я беспорядка не потерплю. И что ж ты думаешь? Теперь они мне по-иному мстят. Я их по соображению на линейки рассажу и рад: вот, мол, какое чудо сочинил… – Он оборвал речь и закончил с грустью: – А пригляжусь – одни чучела сидят.

      – Какой ты странный, Мишель! – Поля коснулась его руки. – Ты никогда так не говорил о музыке.

      – А надобно так говорить, если чучел ей не занимать стать. – Казалось, он в эту минуту забыл о сестре, отдавшись мысли, которая не давала ему покоя. Потом он обернулся к Поле и озадачил ее совсем непонятной речью: – Однако не намерен я изобретать чучела для чучел! На то и без меня охотников довольно… Но где они, российские герои?

      Глава третья

      В тот самый час, когда Михаил Глинка вопрошал сестру о российских героях, к новоспасской усадьбе подъехал семейный возок господ Ушаковых. Это были первые гости, прибывшие на свадьбу из Смоленска.

      Пока в нижних комнатах приносились поздравления невесте, в верхних покоях, отведенных молодому хозяину, царила полная тишина.

      Укрывшись в своих комнатах, молодой человек выжидал удобной минуты, чтобы незаметно исчезнуть из дому. Если не случится сегодня посиделок в Новоспасском, придется пройти за песнями еще с версту – до Починка. Стоя у стола, Глинка раскрыл первую попавшуюся на глаза книгу. Тут же, на столе, тщательно сохранялись спутники детства: и гербарий, и диковинные камешки, обточенные Десной, и любимейшая из книг – «История о странствиях вообще по всем краям земного круга». Рядом покоятся и детские тетради с выписками из «Странствий», над которыми он когда-то столько потрудился.

      Возвращаясь в отчий дом, Глинка всегда оглядывался на эти памятные меты жизни, словно измеряя пройденный путь. Любимые «Странствия», как встарь, приглашали в неведомую