Непридуманные истории. Елена Касаткина

развешенное на верёвках бельё было испорчено. Пришлось снимать и нести домой – перестирывать.

      Ругаться с ведьмой себе дороже. А как ещё назвать это кривоногое полутораметровое чудовище с выпученными глазами, горбатой спиной и совершенно лысой головой, прикрытой взбитым в паклю париком и тонкой газовой косынкой.

      Похоже, что хозяйкой она себя считала не только личной однокомнатной хрущёвки на втором этаже, но и всего дома, а также прилегающей к нему территории. Иначе как объяснить её старания по выживанию нас из точно такой же квартирки только этажом ниже.

      В ту пору своего жилья у нас не было, квартиру эту мы снимали, и располагалась она аккурат под сумасшедшей старухой. Чем уж мы не угодили злобной соседке – непонятно: не дебоширили, не скандалили, гулянок не устраивали, музыкой не оглушали, деньги на общественные нужды старшей по подъезду сдавали регулярно и без задержек. Обычная «благонадёжная семья военнослужащего из трёх человек», как пишут в объявлениях.

      Житья от проклятой старухи не было: она вырубала под корень старательно высаженные кусты сирени под нашими окнами, вытаптывала чуть проклюнувшиеся стебельки тюльпанов и нарциссов, которые мне с трудом удавалось вырастить на абсолютно каменистой почве возле дома, рушила сооружённое мужем ограждение палисадника, скручивала ещё не успевшие раскрыться соцветия пионов и флоксов. Кусая от досады губы, я снова сажала цветы, ремонтировала заборчик и удобряла почву. Ну что прикажете делать с противной старухой?

      Первым не выдержал муж. В ответ на очередную пакость соседки он натолкал в замочную скважину её входной двери спички. В ту ночь мы спали сном праведников. Почему-то на душе от собственного неблаговидного поступка было спокойно и даже немного весело.

      Однако радость от мести длилась недолго, и остановить объявленную нам войну соседка не собиралась. Теперь бабка добралась до нашей малолетней дочери. На этот раз не выдержала я.

      О том, какие гадости распространяет старуха среди дворовой ребятни, наговаривая на восьмилетнюю девочку, я узнала от соседей. Тут уж мои материнские чувства взяли верх над самообладанием и, завидев приближающуюся ведьму, я решительно направилась навстречу. Что я ей говорила, какие доводы приводила, теперь за давностью лет не помню, но её мутный с издёвкой взгляд до сих пор служит мне оправданием во всех последующих событиях.