Проклятый граф. Том II. Призраки прошлого. Татьяна Бердникова

лицо отца. Тот тяжело вздохнул в ответ.

      – Ах… – он поднял голову, будто высматривая на потолке какую-нибудь подсказку и, вероятно не найдя ее, с деланной горечью в голосе продолжил, – Я предполагал, что избежать этого трудного разговора не удастся. Моя ошибка, что я упомянул об этом, – он опустил голову и одарил дочь не менее пристальным и пронзительным взглядом, чем тот, что пыталась изобразить она, – Прошу, пойми меня верно, Татьяна. Твое рождение должно было стать для меня… даже не знаю, как более верно выразиться. Наверное, ты должна была стать олицетворением моей надежды. Надежды на то, что в тебе воплотиться хотя бы часть моей силы… Я провел рядом с тобой почти шесть лет и, вынужден признаться, оказался весьма расстроен. Вместо надежды, ты, дитя мое, стала разочарованием… В тебе не было ни толики силы, я не чувствовал ее, не мог пробудить, как не старался. Ты интересовалась «волшебством», магией не более, чем прочие дети твоего возраста. Однако…

      – Так ты поэтому бросил меня?! – Татьяна, выслушивавшая все эти откровения со все большим и большим негодованием, наконец не выдержала, – Игрушка не оправдала твоих надежд и ты решил бросить ее на произвол судьбы, да?!

      Мужчина укоризненно воздел палец и чуть покачал им из стороны в сторону в характерном жесте.

      – Тебе не достает воспитания, моя милая. Впрочем, это поправимо… Вспомни, ведь не долее нескольких секунд назад я сказал, что никогда не выпускал тебя из виду. Когда же ты столь блестяще пережила укус вампира и так легко приняла сущность Ричарда, я понял, что, по-видимому, слишком рано поставил на тебе крест. Тебя как магнитом тянуло к тому, что не вписывалось в каноны обыденного, ты с легкостью справлялась с тем, что угрожало бы смертью обычному человеку… «Игрушка», – мужчина кривовато ухмыльнулся, – Наконец начала оправдывать мои надежды, и я принял решение. Я решил отправить тебя в Нормонд.

      Несколько секунд девушка, совершенно искренне теряясь от столь наглой и бесцеремонной откровенности, не находилась, что сказать. Верить словам родителя не хотелось, все в ней протестовало против его признаний, однако… Как бы неприятны не были эти откровения, они объясняли все, или, по крайней мере, очень многое.

      Голову, особенно затылочную ее часть неожиданно прошило острой болью, и Татьяна, непроизвольно поднеся руку к болящему месту, попыталась изобразить кривоватую усмешку, хотя слова отца вселяли в нее скорее определенное беспокойство.

      – В твоих устах это звучит так, как будто ты решил отправить меня в какую-то элитную школу, – нарочито медленно и насмешливо проговорила она и, не выдержав более, рывком подалась вперед, вглядываясь в сразу оказавшееся гораздо ближе лицо собеседника, – Но почему именно этот замок, почему Нормонд? Зачем он тебе, зачем было меня туда отправлять? И вообще… – Татьяна потерла все еще болящий затылок и, вновь откинувшись назад, скрестила руки