Серебряный волк, или Дознаватель. Алла Гореликова

полновесной монетой… а вы ведь знали, что я принял бы вас и так.

      Хлопает задняя дверь, на миг впустив вой ветра и далекий гул штормового прибоя. Олли подзывает служанку, кивает на наш стол:

      – В комнату к молодым господам. Всё, кроме вина.

      Я выскакиваю во двор, переглядываюсь с Лекой. Карел стоит, запрокинув голову, ловит лицом редкую морось. Спрашивает глухо:

      – Нужно ли ждать весну? Я и так знаю, что она принесет… Я не хочу этого видеть.

      7. Ночь молчания

      Мы покидаем Готвянь на рассвете. Я расплатился с Олли, он собрал еды в дорогу.

      Карел молчит. Вчера он долго стоял во дворе «Морского змея», глядя в темное небо. А когда вошел-таки в комнату, попросил:

      – Не говори ничего сейчас, Лека, друг… Хватит с меня на сегодня. О том, какой я малодушный трус, ты не скажешь ничего нового. А что я глупец – я понял и сам. Хватит. Остальные откровения оставь на завтра.

      – Поешь хотя бы.

      – Не хочу. – Карел упал на кровать, лицом в подушку, плечи его мелко затряслись. Лека покачал головой и молча погасил лампу.

      Не знаю, заснул ли Карел – а мы с Лекой не спали. Сидели, прижавшись друг к другу плечами. Молчали. Смотрели на Карела – глаза привыкли к темноте, и его движение мы бы не пропустили. Но он не шевелился.

      – Вставай, – сказал Лека, когда предрассветные сумерки опустились на мир звенящей дождем тишиной. – Вставай, Карел. Не надо нам здесь оставаться.

      Карел сел, тряхнул головой:

      – Ты о чем?

      – Хочешь еще поговорить с отцом?

      – Я?! Боже упаси, нет!

      – А с матушкой?

      Карел встал. Поймал Лекино плечо:

      – Как ты догадался?

      – Просто, – вздохнул Лека. – Представил себя на твоем месте.

      – Неприглядное, должно быть, зрелище, – хмыкнул Карел. – Знаешь что? Зря ты вчера не дал мне напиться.

      – Успеешь.

      – Я хотел вчера… Мне стало бы легче.

      – Ошибаешься.

      – Я что, не имею права?! – вспылил Карел. – У меня что, не только чести не осталось, но и головы на плечах?! Свет Господень! Меня надо водить за ручку и вытирать сопли?!

      – Знаешь что? – Я подошел к Карелу вплотную и взглянул ему в глаза… больные и бешеные глаза опозоренного рыцаря. – Это я вчера велел хозяину не приносить вина. Хочешь, дай мне в морду? Серьезно, Карел. Может, тебе станет легче.

      – Не станет, – буркнул Карел. – Поехали, раз уж решили. Но вечером… Помните постоялый двор, в котором мы ночевали перед Готвянью? Так вот, там я напьюсь. Нам все равно надо где-то ночевать, а там… там самое отвратительное пойло из всех, что я пробовал в жизни. Таким только и надираться с горя. И – обещайте, что не станете меня останавливать.

      – Ладно, – Лека затянул дорожный мешок, взвалил на плечо. – Если не начнешь буянить. Пошли.

      Мы гоним коней навстречу рассвету, и впервые в жизни скачка не доставляет мне удовольствия. Пустая дорога летит под копыта, моросит нудный и холодный, истинно осенний дождь, а я думаю: Таргале не избежать войны. Если не мы, то Империя. И глупо пр�