Идеальный квартал. Блейк Пирс

легко обходили его с той стороны и полностью закрывали. Это еще одна причина, по которой он так и не смог продержаться в лиге.

      – Кошмар, – пробормотала она.

      – Что такое? – спросил Эрнандес.

      – Просто... Парни, вы можете подойти сюда? Я нашла кое-что, что никак не уляжется у меня в голове.

      Детективы подошли и остановились у того места, где она встала на колени. Джесси указала на левую руку Лайонела.

      – Игла вошла лишь наполовину, а вену в этом месте не видно и близко.

      – Может он плохо прицелился? – предположил Рид.

      – Может быть, – согласилась Хант. – Но взгляните на правую руку. Там целая куча следов по всей вене. Это больше похоже на наркомана, также учитывая, что он был левшой. Естественно, он вводил наркотик в правую руку доминирующей.

      – Это так, – кивнул Эрнандес.

      – Тогда я подумала, что он действительно мог промахнуться, так как использовал другую руку, – продолжила Джесси. – Как вы и сказали, детектив Рид, плохо прицелился.

      – Наверняка, – сказал Рид.

      – А теперь взгляните еще раз, – произнесла она, указывая на руку. – Не считая торчащей иглы, которую мы наблюдаем прямо сейчас, его левая рука идеально чиста, ни единого следа от уколов.

      – И о чем это говорит? – поинтересовался Эрнандес, начиная догадываться, к чему она клонит.

      – Что он не кололся в левую руку, по всей видимости, никогда. Более того, он не из тех, кто позволит постороннему вколоть себе иглу. У него все систематизированно. Он очень последователен. Посмотрите на обратную сторону его левой руки. Там тоже есть следы. Он бы скорее исколол всю руку целиком, нежели доверился кому-то еще. Уверена, что если мы снимем с него носки, то найдем следы и на правой ноге.

      – Хочешь сказать, что это не передоз? – скептически произнес Рид.

      – Мне кажется, кто-то хочет выставить все именно так, но он облажался и банально вколол иглу в первое попавшееся место на левой руке, как обычно и бывает.

      – С чего ты взяла?

      – Ну, смотрите, – осторожно начала Джесси. – Меня удивил тот факт, что он без обуви. Вся остальная одежда на месте. Если он был бывшим профи, то его обувь должна быть достаточно дорогой. Насколько я знаю, пара может стоит несколько сотен долларов, так?

      – Так, – взволнованно ответил Эрнандес. – На самом деле, когда парень только пришел в лигу и все приняли его за восходящую звезду, он подписал контракт с обувной компаний Hardwood. Большинство парней обычно поступают так и выбирают Nike, Adidas, или Reebok. Но Лайонел предпочел им Hardwood. Они казались резкими. Возможно, даже слишком, поскольку прекратили свою деятельность пару лет назад.

      – Выходит, кроссовки не такие уж и ценные, – добавил Рид.

      – Скорее наоборот, – поправил его Эрнандес. – Поскольку они обанкротились, их обувь стали разбирать, как горячие пирожки. В обращении их много, а на прилавках нет, поэтому коллекционеры устроили настоящую охоту за ними. Как представитель компании, Лайонел, скорее всего, получил целую партию при подписании контракта. И я готов поспорить, что