Трактат о любви, как её понимает жуткий зануда. Анатолий Протопопов

известен целый ряд определений любви. Одно из известных – определение Стернберга[2], однако с позиции этологии это определение корректно в отношении лишь некоторых разновидностей любви, наиболее приемлемых в свете современной морали. Я бы сказал, что это не определение любви как данности, а определение любви как морализаторской конструкции, как она «должна бы быть» в понимании автора этого определения. Такое определение никак не может приблизить нас к пониманию объективной сущности этого явления и уж тем более не позволяет ответить на главный вопрос нашей книги – почему выбран именно тот, а не другой? Любовь животных (безусловно, имеющая место не только у высших их представителей; предлагаю читателю понаблюдать за поведением хотя бы котов и кошек), да и большинство случаев любви у людей под это определение не подпадает просто в силу структуры этого определения. Представим себе определение любви, предполагающее обязательное сочинение стихов влюбленной особью! Под такое определение не подпадут не только безгласые твари, но и большая часть очень разумных представителей рода Homo.

      Известно также огромное количество художественных определений любви, однако художественные определения не могут не быть сугубо описательными. Искусство – оно на то и искусство, чтобы до бесконечности описывать богатейшие оттенки переживаний, испытываемые влюбленным человеком, разрабатывать воистину неисчерпаемую тему высочайших подвигов и нижайших мерзостей, совершаемых во имя любви, причудливых извивов судеб, с нею связанных. Но это все, говоря медицинским языком, лишь симптоматика и анамнез, то есть внешние проявления изучаемого феномена и субъективное самоописание его, как он видится «изнутри». Этиология[3] же и генезис изучаемого явления, то есть причины и происхождение, чаще всего или вовсе выводятся за скобки, или являют собой предмет умозрительных рассуждений, скорее, философского характера.

      В качестве примера таких рассуждений можно привести произведения Фридриха Ницше, Отто Вейнингера, Ортеги-и-Гассета. С сугубо материалистических позиций корни любви доселе пытались увидеть весьма немногие; среди этих немногих можно назвать социобиолога Дэвида Басса с его книгой под не очень романтичным названием «Эволюция страсти: Стратегии спаривания у людей» (David Buss. Evolution of desire: Strategies of human mating). Но это – вполне научное произведение, написанное подобающим научной книге языком, который вряд ли интересен широкому читателю.

      Бытовое же объяснение причин возникновения и развития любви обыкновенно сводится к незатейливому: «Пришла или ушла». При этом любовь явно или неявно наделяется свойствами Святого духа, переселяющейся души или поэтической музы, порхающих по мировому эфиру, и иногда, повинуясь своим божественным прихотям, вселяющихся в пригодные для этого телесные оболочки. И если это так, то любовь наделяется теми же свойствами безгрешности и всемогущества, кои по определению присущи святым, то есть перечить ей как бы нельзя, можно лишь научиться слышать и правильно истолковывать

2

Стернберг определял любовь как некую композицию из эротичности, дружбы, чувства долга; отсутствие одного из компонентов этой формулы, по его мнению, делало любовь по меньшей мере неполноценной. А поскольку психологи обычно ничтоже сумняшеся отказывают животным и в дружбе, и в чувстве долга, то автоматически следовал вывод о неприменимости к полоспецифическим отношениям животных понятия «любовь».

3

Просьба не путать с этологией. Этиология – медицинский термин, учение о причинах болезни.