Месяц надежды. Александр Бушков

а ты в юности, наверно, часто дрался, да?

      Он пожал плечами.

      – Да как все. В меру.

      – А пистолет тебе зачем? У тебя что, проблемы какие-то?

      Алексей засмеялся искренне, весело, ничуть не обидно.

      – Ольга Петровна, с тобой не соскучишься. Вот, смотри. – Он достал пистолет, оттянул затвор.

      Ольга в оружии совершенно не разбиралась, но знала, что эта штука зовется затвором. Дедушка как-то говорил.

      Открылся тоненький, совсем несерьезный на вид стволик, чуть ли не на всю длину зиявший широким пропилом. Потом Алексей нажал что-то, и затвор со щелчком вернулся в прежнее положение.

      – А что это значит? – спросила Ольга. – Я в оружии совершенно не разбираюсь, разве что пистолет от автомата отличу.

      Он пояснил без тени снисходительности, что ей понравилось:

      – Понимаешь, Оля, с таким пропилом он и жвачкой не выстрелит. Это всего лишь кусок железа, которого Уголовный кодекс не касается совершенно. Но пистолет настоящий. В свое время государство деньги делало на таких вот штуках. Оружейные склады у нас громадные, там до сих пор лежит даже то, что в Отечественную использовалось. А то, говорят, и пораньше, в Первую мировую. Ну вот, взяли сообразительные люди кучу пистолетов и револьверов, привели в совершенно нерабочее состояние и сдали в оружейные магазины. Многие покупали. Очень удобная штука. Ты знаешь, что такое виктимность?

      – Конечно. Как-никак в универе учусь.

      – Так вот, я человек совершенно не виктимный, жизнью проверено. Но в наше времена полезно все же в кармане что-то такое держать. Год будет лежать, не пригодится, а потом – р-раз! И что бы ты без него делал? Сама видела, как действует. Газ, резинки – это все игрушки. Так надежнее. Стрелять в человека сплошь и рядом не обязательно. А вот если он сам будет уверен в том, что сию минуту пулю в лоб получит, то совсем другой расклад образуется.

      – И что, приходилось?

      Он усмехнулся и ответил:

      – Сегодня – третий раз за семь лет. Один раз было дело в Новосибирске. Веселый там, знаешь ли, железнодорожный вокзал. Иду я спокойно, никого не трогаю, подходят двое черных, кажут здоровенный ножик и предлагают отдать все, что нажито непосильным трудом. А там подземный такой переход, место глухое. С пистолетами тогда и патроны продавались, тоже железячки холощеные. Вынимаю я обойму, показываю им и спрашиваю: «Ну что, абреки и кунаки, убедились, что это не газовик и не пугач?» Они тут же, как эта парочка только что, заныли. Дескать, ошиблись, брат, расходимся с миром. Так и разбежались. Они же не резаться или стреляться вышли, лоха хотели облегчить. А второй раз уже здесь. Прямо у машины подпрыгнули ко мне двое гопников. Борсетку, наверное, отжать хотели, ключи от машины или все вместе. Ну, я одному попросту залепил рукояткой в лоб. «Макар», между прочим, почти килограмм весит. Он и улетел в кустики культурно отдохнуть. Второй сам слинял. Так что польза от этой штуковины иногда бывает. Знаешь, читал я где-то, как американских полицаев учат. Говорят им так: «Никогда не ходите и не думайте, нападут ли на вас сегодня или нет, а если да,