.

за собой. На бегу я размышляла, как относиться к тому, что парни взяли меня под своё крыло. А то, что они покровительствуют новенькой – не было сомнений. Пусть они и выразили это странно. Я заметила, как разглядывали меня девочки: каждая с идеальной причёской и в красивой форме. И все как одна, гадливо кривили пухлые губы и многозначительно переглядывались. Возможно то, что эти двое сейчас рядом, оградило меня от больших неприятностей, а я лишь огрызалась. Стало стыдно… У дверей я замешкалась и, опустив глаза, проговорила:

      – Спасибо.

      – За что? – растерянно обернулся Гальего.

      – За то, что встретили меня. Думаю, не избежала бы насмешек…

      – Кто же осмелится смеяться над девушкой Норда? – ещё более удивлённо покачал головой Гальего и огляделся: – Да где его самого носит? Опоздает к Ридерику – плохо будет нам всем! Да и с собачкой его возиться надоело… Напрягает!

      По спине прокатилась ледяная волна. Я вскинула глаза на симпатичного брюнета и подозрительно переспросила:

      – Что-что? Какая собачка?

      Он как-то нехорошо ухмыльнулся, так что сразу перестал мне казаться добрым и симпатичным. И этот его голос… такой же грубый, как он сам. То есть, Норд просто опаздывает, поэтому попросил друзей встретить… собачку? Меня?! Вспомнила, что именно Сакс назвал меня так, как раз перед тем, как я разбила нос Мардарию.

      Я зло покосилась на парней и проворчала:

      – Норд же ненавидит собак.

      – Вот именно, – холодно хмыкнул Гальего.

      А Сакс белозубо улыбнулся и открыл передо мной дверь:

      – Не обращай внимания! – Цыкнул на друга и снова расцвёл в улыбке: – Кстати, лично я очень люблю собак. Поспеши, не стоит опаздывать на урок к Ридерику. Особенно если это твоё первое занятие.

      Я разглядывала девушек, которые шушукались у окон, смотрела на их красивые рубашки и невольно поглаживала свой старенький жилет, да одёргивала клетчатую юбочку, которую за ночь сшила мама. В прошлый свой визит я примерно запомнила, как одеваются в этой школе, но разумеется, было заметно, что на мне подделка. Упрямо сжала челюсти: но я-то не подделка! И докажу, что достойна учиться здесь. Пусть косятся. Пусть обсуждают. Не опущу головы…

      И тут же об этом пожалела, ибо споткнулась о порожек и головой вперёд влетела в класс. Врезалась во что-то мягкое и под всеобщий смех быстро выпрямилась. Пролепетала:

      – Извините, я не нарочно…

      Да так и застыла с открытым ртом.

      – Снова ты?! – потирая ушибленное моей твёрдой макушкой своё мягкое место, несчастным голосом спросила Руфина. – Совсем жить надоело?

      – Ой, а у тебя ни пятнышка, – обрадовалась я. – Всё отмылось!

      – Исправить вернулась? – грозно надвинулась Руфина. – Мало того, что испортила мне вечер, так ещё и в школу пробралась? Что тебе ещё надо?!

      – Нет же, – смущённо проговорила я и, оглянувшись на улыбающегося Сакса и хмурого Гальего, поняла, что помощи в этот раз не будет. Надо выпутываться самой. И решительно проговорила:

      – Прости, пожалуйста,