Тень шпаги. Сергей Раткевич

мама! – давясь рыданиями, шептал он. – Вот и все! Скоро вы опять будете вместе! И все будет хорошо, правда?! Его принесут… и положат. Рядом с тобой положат. И вам будет хорошо. Здесь… так много солнца. Даже зимой. А я… не скоро вернусь, ты уж прости. Но в конце концов… ведь когда-нибудь мы все… обязательно встретимся, правда?! И тогда некоторым будет очень стыдно, но я не о них… Я люблю тебя, мама… и отца тоже люблю… а теперь… мне нужно уйти, понимаешь? Я вернусь…

      Горсть земли с могилы матери, аккуратно завернутая в платок и спрятанная за пазухой, да тяжелый отцовский молот – вот и все богатство, с которым седьмой сын кузнеца покинул отчий дом.

      – Карвен, куда ты? – окликнули его на краю деревни.

      – Куда глаза глядят, – буркнул он, не заботясь, будет ли услышан ответ. И не останавливаясь прошел мимо.

      Второй раз его не окликнули.

* * *

      Тот, кто уходит куда глаза глядят, рано или поздно приходит на большую дорогу. Большая дорога встретила Карвена разбойничьим свистом. Он шел, оплакивая отца, вспоминая мать… и даже не сразу понял, что именно с ним произошло, когда трое неприятного вида незнакомцев загородили ему дорогу.

      – А ну стой, мил человек! – проговорил один. – Отвечай, кто таков, куда идешь?

      – Не знаю, – сквозь слезы ответил юноша. – Отстаньте.

      Столь невежливый ответ незнакомца только развеселил.

      – Ну надо же! – воскликнул он, обращаясь к двум другим. – «Отстаньте!» Вы это слышали? Отстаньте от него! Да мы к тебе еще и пристать не успели! – вновь повернулся он к юноше. – А ты уже хамишь. Безобразие. Такой молодой и уже наглый. Тебя папа с мамой разве не учили, что со старшими нужно вести себя вежливо? Кланяться, здороваться, на вопросы отвечать… и делать, что скажут, верно?

      Упоминание отца и матери… сами эти слова в устах неопрятного и наглого чужака взбесили Карвена.

      «Да как они смеют!»

      «Папа с мамой учили, что нельзя обижать слабых!» – тотчас подумалось ему, и он сдержал гнев.

      «Таких, небось, разок – другой ударить, так ведь и за священником бежать придется!»

      Продолжительное молчание странного заплаканного юноши показалось главарю разбойников обнадеживающим знаком. Паренек, конечно, крепкий, слов нет – крепкий, но ведь ревет, словно размазня какая, сопли со слезами утирает. Короткой вспышки гнева у своей предполагаемой жертвы он попросту не заметил, не разглядел внезапно потемневших глаз.

      – По твоему лицу я вижу, что ты вспомнил родительские наставления, – продолжил главарь разбойников. – Раскаялся и решил быть вежливым и слушаться. Так что если ты просто достанешь то, что у тебя в котомке, и отдашь мне, я даже не стану на тебя сердиться. И наказывать особо строго не стану. Так, для виду, разок – другой врежу… как бы для порядку, что ли…

      – Чтоб ты потом мог честно сказать, будто тебя злые люди ограбили, – добавил другой разбойник.

      – Чтоб никто не говорил, что ты хвастаешься, – присовокупил третий.

      «Да это же самые настоящие разбойники!» – смекнул Карвен.

      Ему