Посох Заката. Сергей Раткевич

проворчал отшельник. – А что касается тебя – поверь мне, это только начало. Твоя магия просыпается в тебе.

      – Да нет в нем никакой магии! – возмутился посох. – Уж я бы знал, если бы была хоть крошка, хоть щепоть.

      – Не спеши, – сказал отшельник. – Всему свое время. Даром он тебя, что ли получил? Такие вещи просто так не случаются.

      – Это просто недоразумение! – возмутился посох. – Трагическая ошибка.

      – А знаешь ли ты, уважаемый, что когда на вас напали, я был сильно далеко от этого места, и никак не мог не то что придти к вам на помощь, но даже и узнать что вы в этой помощи нуждаетесь, – промолвил отшельник. – Знаешь что, случилось потом?

      – Что?

      – Я оказался на скале. Прямо над вами. Летать я не обучен. Перемещаться в пространстве – тоже. Было что-то такое… вроде как звук рога. Далекий такой, будто из прошлого… Я так сразу тогда и подумал, что вот – молодой маг зовет на помощь.

      – Невероятно, – объявил посох. – Почему же я ничего не ощущаю?

      – Не знаю, – сказал отшельник. – Уж я-то точно не маг. Откуда мне знать?

      А Курт вновь подумал про Всадника Облаков. Неужели тот и впрямь пришел ему на помощь?

      Отшельник и посох долго еще спорили по поводу возможных магических способностей Курта, но он этого уже не слышал. Большое количество вкусной еды и усталость – лучшее снотворное всех миров, а рассказав о себе, он как бы выполнил на сегодня последний долг и мог спокойно покинуть этот мир и отправиться в причудливое странствие по мирам своих снов. Правда, в этот раз он был не один. Его сопровождал посох-оборотень, умеющий превращаться в кота и отзывающийся на кличку Мур, а также великий воин и полководец Санга Аланда Линард, который с легкостью поражал всех выползавших из сна тварей, метко бросая в них свой сияющий нимб. Больше всего Курта изумляло то, что нимб всегда возвращался обратно. А впереди скакал удивительный всадник, сотканный из теней и облаков. Он трубил в древний рог, воспетый в незапамятные годы позабытыми ныне менестрелями, и все сущее откликалось ему.

      Внезапно надвинулось что-то темное и тяжелое. Курт задохнулся от ужаса. Тьма коснулась его руки так нежно, как только мама… и тут же все исчезло…

      Колдовство?

      Курт проснулся от звуков, чудовищных как по форме, так и по содержанию. Была глубокая ночь, лишь слабо теплящийся очаг освещал пещеру. И под покровом этого мрака кто-то рождал звук. Звук был такой, словно протаскивали заржавевшего удава сквозь игольное ушко, а тот при этом страшно сопротивлялся и вопил.

      – Что это? – с трудом разлепив губы, хрипло пробормотал Курт. – Кто это?

      – Я это! – раздался довольный голос посоха.

      – А… что ты делаешь? – потрясенно вымолвил Курт.

      – Пою, – гордо ответил посох, и чудовищный звук возобновился.

      – Поешь! – завопил Курт. – Прекрати немедленно!

      Пение смолкло.

      – Между прочим, это те самые баллады, которые обещал