Обсидиановая комната. Линкольн Чайлд

после рисков, на которые они пошли, чтобы успешно провернуть дело. Ему просто оставалось верить, что они не попадут в беду.

      Что касается его, то он собирался провести месяц тихо: отмыть столько наркоденег, сколько удастся, в принадлежащей ему успешной антикварной галерее на Ньюбери-стрит, отъесться в лучших ресторанах со своими подружками, посетить игры «Бостон брюинз» и добавить несколько редких бутылок к своему винному погребу.

      – Опа, – сказал вдруг Филипов, вглядываясь в пенистые воды впереди по курсу. – Ты это видишь?

      Он сбросил скорость.

      Дехесус оторвался от своей игры:

      – Твою мать, это же утопленник!

      Филипов резко дал задний ход, замедляя продвижение судна. Тело лежало в воде, раскинув руки; мертвое лицо было бледным.

      – Бери лодочный багор, – велел он Дехесусу.

      Тот вышел из рубки, взял багор и пошел на нос, а Филипов тем временем остановил «Маниболл». Увидев, что Дехесус подцепил тело, он выставил положение «стоп» и присоединился к Дехесусу у левого фальшборта.

      Филипов уставился на тело. Это был мужчина лет сорока, в черном костюме, с бледно-серой кожей и блеклыми волосами, прилипшими к черепу. На левом его запястье посверкивали часы.

      – Подтащи его к корме и подними на борт, – сказал Филипов Дехесусу.

      – Ты шутишь? Если мы сообщим об этом, нас замордуют всякими расследованиями.

      – Кто сказал, что мы будем сообщать об этом? Ты видишь его часы? Похоже, это «Ролекс».

      Дехесус издал тихий смешок:

      – Роки, ты во всем чуешь прибыль.

      – Выведи его к корме и подними по кормовой аппарели.

      Траулер сильно раскачивало, но Дехесусу удалось завести тело за корму, а потом затащить на палубу, зацепив утопленника крюком за пояс. Тело, с которого стекала вода, легко подняли по аппарели. Филипов опустился на колени, ухватил мертвеца за запястье и повернул его.

      – Ты только посмотри. Платиновый президентский «Ролекс Сан Бланк». Стоит не меньше сорока штук.

      Он расстегнул часы, снял с руки и показал Дехесусу.

      Дехесус взял часы, повертел в руках:

      – Ни фига себе водонепроницаемость. Они до сих пор идут.

      – Посмотрим, что у него есть еще.

      Филипов наскоро обыскал тело. В карманах ни бумажника, ни ключей – ничего. Странный медальон на шее, выглядевший никчемным, и золотой перстень с печаткой, на которой выгравирован герб или какой-то символ. Филипов попытался снять перстень и наконец сумел это сделать, сломав у мертвеца костяшку пальца.

      Он отпустил руку и осмотрел кольцо. Ценность его определялась весом золота – сотни три-четыре зеленых.

      – Ну, что теперь? – спросил Дехесус. – Выбросим его обратно? Не хватало еще, чтобы нас поймали с утопленником на борту.

      Филипов присмотрелся к телу. Он снова наклонился над ним и взял за запястье. Оно не было таким холодным, каким должно было быть. Напротив, оно было