Иллюзия игры. Елена Михалкова

хотела вас защитить!

      – Только твоей защиты мне и не хватало, – скривился тот. – Отдал бы я дурачкам триста рублей да лопатник из кожи чебурашки, с меня бы не убыло. А теперь по всему району будут ходить слухи о старичке, который дерется посохом!

      – Гэндальф Серый… – тихо сказала Ирка.

      – Чего?

      – Это такой колдун из книги Толкиена.

      – Не читал! – отрезал старик.

      Они остановились возле подъезда, и Ирка замерла. Если сейчас ей велят повернуться и уходить…

      – Ты в гости ко мне напрашиваешься? – напрямик спросил дядя Миша.

      Девочка молча кивнула, внутренне сжавшись. Дед наклонился, пристально посмотрел ей в глаза, и Ирка вытаращилась изо всех сил, будто играла в гляделки. Старик сдержал улыбку.

      – Ладно, – подумав, нехотя проговорил он. – Идем. Но учти – сболтнешь кому лишнее слово о том, что видела…

      Ирка отчаянно замотала головой:

      – Дядя Миша, я ни за что!..

      – И не называй меня дядей Мишей! – прервал ее старик. – Михаил Степанович мое имя. Можешь еще по фамилии обращаться, если выговоришь.

      – А какая у вас фамилия? – осмелилась спросить Ирка.

      – Грюннельвальд-Запричувидзе. Шучу, шучу! Гройс, вот какая.

      «Гройс, Гройс», – несколько раз повторила про себя девочка, поднимаясь за ним по лестнице – воспользоваться лифтом Михаил Степанович отчего-то не захотел. Пятый этаж, шестой… На седьмом этаже он наконец остановился, а окончательно запыхавшаяся Ирка ухватилась за перила, поражаясь тому, что старик выглядит бодрячком после быстрого подъема.

      – Лапти снимай, – распорядился Михаил Степанович, распахивая входную дверь. – И Прохора не трогай, он этого не любит.

      Зажегся свет, и девочка в испуге отпрянула в сторону. На тумбочке перед зеркалом сидел огромный красногрудый попугай со страшным кривым клювом, похожим на ятаган, и смотрел на нее круглым смородиновым глазом. Длинные когти на морщинистых лапах напоминали крючья.

      – Проша, у нас гости, – сообщил хозяин, и птица наклонила голову набок, словно поразившись тому, какое нелепое существо пришло к ним в дом.

      – Это… кто? – выговорила Ира, никогда прежде таких птиц не видевшая. – Попугай, да?

      Ятаган раскрылся, и из него донесся граммофонной хриплости звук:

      – Пр-р-роша. Прр-рошу!

      Ирка шарахнулась назад, ударилась о полку и зачем-то в ужасе сделала перед попугаем книксен. Тот склонил голову на другой бок, а в глазах его появилась отчетливая насмешка.

      – Проходи-проходи, не бойся! – крикнул из комнаты Михаил Степанович. – Только вплотную к нему не приближайся.

      Приблизиться к чудовищной птице вплотную девочка не согласилась бы даже за вознаграждение. Боком, по стеночке, она просочилась мимо попугая, не сводившего с нее взгляда, и как только Прохор остался за спиной, бросилась в комнату.

      – Садись.

      Ирка послушно забралась на диван, подумав, подогнула под себя голые ноги.

      – Рассказывай.

      Ничего