Эпоха «классической» ракетно-космической обороны. Евгений Васильевич Гаврилин

доктор технических наук. Ему слово.

      «Нельзя начинать воспоминания о разработке отечественной системы ПРО, – пишет Олег Васильевич, – как и любой ее составляющей, с момента ее формального начала, т.е. с момента поручения в 1954 году разработки этой темы конструкторскому бюро № 1 (КБ-1). Нельзя потому, что началась она не на пустом месте, а на достигнутых в предшествующих пяти годах результатах разработки и создания коллективом КБ-1 в кооперации со смежными предприятиями уникальных для того времени систем с управляемыми ракетами-перехватчиками и радиолокационным информационным обеспечением. В первую очередь это были системы «С-25» и «Комета». Именно в этот период сформировалась методология проектирования подобных систем, их отработки и натурных испытаний. И сформировался коллектив молодых, но уже накопивших значительный опыт специалистов. На этой базе и началась в КБ-1 в 1954 году разработка системы ПРО.

      Автору настоящих воспоминаний посчастливилось с момента прихода в КБ-1 в начале 1951 года и по настоящее время, т.е. в течение 50 лет, заниматься одним делом – разработкой систем наведения перехватчиков на цели. Сначала это были ЗУРы в системе ПСО «С-25», затем участие в проектировании самолетной системы «Г-300», испытаниях противокорабельной системы «Комета», начальном проектировании систем ПСО «С-75» и «С-125».

      Поэтому прежде всего хотелось бы «вспомнить» о своей работе в этот предшествующий «эпохе ПРО» период.

      Итак, в конце января 1951 года я в качестве молодого специалиста, окончившего специальный физический факультет Ленинградского электротехнического института им. В.И. Ленина (прошедшего, правда, уже службу в армии, военное училище, фронт, перенесшего тяжелое ранение) и находящегося под эгидой Первого («атомного») Главного управления при Совмине СССР, вместе с группой своих «однокашников» прибыл по распределению в г. Москву, имея в качестве адреса места назначения лишь номер московского телефона. В результате выполнения ряда формальных процедур я через некоторое время оказался в кабинете главного конструктора предприятия СБ-1 (впоследствии переименованного в КБ-1) Павла Николаевича Куксенко, лично принимавшего тогда всех вновь прибывших на предприятие и распределявшего их по подразделениям. Я был направлен в теоретическую лабораторию разработки систем наведения ЗУР.

      Начальником этой лаборатории, к моему изумлению (чтобы не сказать – к ужасу), оказался заключенный! Фамилии у него тогда не было, был лишь номер (0-42 и имя Сергей Михайлович). Это был худощавый с выразительным лицом, средних лет человек, одетый, как и все его конвоируемые коллеги, в стандартный серый костюм, такого же цвета рубашку с таким же серым галстуком. Нам строжайше запрещалось иметь с ним какие-либо непроизводственные контакты. И это, естественно, нас очень напрягало, особенно в первое время. Постепенно мы к этому режиму привыкли.

      Сергей Михайлович оказался (как мы впоследствии поняли) блестящим инженером и ученым. Он разработал оригинальную методологию