Питер. Шимун Врочек

с Васьки генератор.

      Кмициц повернул голову к стоящему на коленях старшему поста.

      – Объясните товарищу, – приказал спокойно. Старший дернулся.

      – Это… не мое…

      – А чье?! – Сазонов рассвирепел. – Три!

      – Я… ничего не брал… не для…

      – Не для себя, я понимаю, – сказал Кмициц мягко. Сазонов заметил, как во взгляде капитана зажегся огонек понимания. – А для кого?

      – Четыре! – возвестил Сазонов.

      Старший уже рыдал в три ручья. Слезы лились из его глаз, на груди расплылось мокрое пятно. Склеившиеся от слез белесые ресницы.

      Отвратительно.

      – У меня мама… больная… ей… надо…

      Еще бы. Антибиотики на вес патронов. Даже просроченные.

      Кмициц перевел взгляд на старшего, потом опять на Сазонова. Кивнул едва заметно – продолжай.

      – Так кто тебе заплатил? – Сазонов понял намек. – Давай, скажи и все закончится.

      – Я… не…

      – Не заставляй меня говорить «пять». Пожалуйста.

      Старший вскинул опухшее красное лицо.

      – Один сказал… – он всхлипнул. – Что им надо успеть сегодня на… на…

      – Куда?!

      – Я слышал, на маяк…

      Сазонов помолчал. Вот и все. Все закончилось. Он опустил револьвер. Хорошая штука «питон». И рукоятка удобная, из пористой резины, не скользит.

      – На Маяк – то есть на Маяковскую? – решил он уточнить, хотя это в общем-то уже не требовалось. Но для Кмицица… – Это были бордюрщики?

      – Д-да.

      – Точно бордюрщики?!

      – Да!

      – Теперь понятно? – спросил Сазонов у капитана. Тот помедлил и опустил пистолет.

      – Вполне. – Кмициц оглянулся. – Мне нужно позвонить. Прикажите своему человеку перестать целиться в этих людей. Этого… – Он поджал губы. С отвращением. – Эту продажную мразь под арест. Попробуем их перехватить на Гостинке.

      – Думаешь, получится, капитан?

      Кмициц покачал головой:

      – Не знаю. Попробуем.

* * *

      – В общем, так обстоят дела, – заключил Сазонов. Прошел к столу, лицо вымотанное – даже щеки ввалились. – Это кто? – Он устало кивнул на труп, закрытый брезентом.

      – Ефиминюк… Ты мне вот что скажи, – сказал Иван. – Зачем бордюрщикам наш генератор?

      Сазонов пожал плечами:

      – Не знаю, Ван. Может, у них с «централкой» начались проблемы?

      Иван кивнул. Логично. Сойдет как рабочая версия.

      – И что ты предлагаешь? Воевать с Площадью Восстания?

      – Ага, – сказал Сазонов. – И для начала захватить Маяк. В общем, если поторопимся, к утру успеем.

      – Точно, – сказал Иван.

      Площадь Восстания – одна из самых старых станций ленинградского метрополитена, построена была в далеком пятьдесят пятом году, еще в стиле сталинского ампира – пышном, монументальном, когда на отделку станций средств и материалов не жалели. С самого начала станция задумывалась как одна из центральных на случай атомной войны, поэтому там в туннелях через каждые двести метров санузлы, дренажные станции