Французская жена. Анна Берсенева

рябины. Теперь, в октябре, она полыхала багровыми листьями так, что напоминала неопалимую купину. Может быть, поэтому явление из-за нее человека выглядело очень эффектно.

      – Это вы путешественник? Христофор Колумб? – поинтересовалась Татьяна Дмитриевна, изучающе оглядывая неожиданного гостя.

      – Нет, я посуху прибыл. Из Сибири.

      – Уже интересно! А почему к нам?

      – Да вообще-то я к Герману Тимофеевичу в клинику прибыл, – объяснил гость.

      Мария едва сдержала улыбку. Учитывая, что Герман ветеринарный врач, визит человека в его клинику выглядит странновато. Впрочем, может быть, он коллега Германа и приехал в командировку.

      – Что ж, проходите, – сказала Татьяна Дмитриевна. – Накормить путника – святое дело.

      Пока она накрывала скатертью стол на веранде, Мария принялась носить из дому тарелки и столовые приборы, заодно разогревая жаркое, которое давно уже остыло, и перекладывая сметану из банки в глиняную мисочку.

      Сметану, как и молоко, и яйца брали в ближней деревне. Всем этим – свежими продуктами, едой на воздухе – тавельцевская жизнь была похожа на провинциальную французскую, Марии привычную.

      Жаркое наконец разгорелось. Мария переложила его из чугунка в глубокое обливное блюдо.

      – Позвольте вам помочь, – услышала она. – А то, знаете, что-то мне не по себе стало.

      Сибирский гость стоял в дверях кухни и смотрел на Марию слегка виноватым взглядом. Глаза у него были карие, крупные и блестящие, как свежеочищенные конские каштаны, от этого его взгляд тоже казался немножко конским, а потому чрезвычайно трогательным.

      – Не по себе, но почему? – удивилась она.

      – Ну как же? Явился не пойми кто не пойми откуда – и здрасте, сразу есть ему подавай. Меня, кстати, Геннадием зовут.

      – Мария. Но это ничего плохого, что вы сразу будете есть, ведь вы голодны.

      – Как вы говорите красиво, – с некоторым удивлением заметил он.

      – Красиво? Я думаю, скорее не очень правильно.

      – Почему?

      – Потому что я французская сестра.

      – А!.. Ну да.

      Вряд ли он что-то понял из ее объяснения, но улыбнулся. Улыбка делала еще отчетливее обаяние, которым дышал весь его крупный облик. Да, он был очень крупный – не толстый, нет, а какой-то массивный.

      Он взял у Марии из рук тяжелое блюдо, со стола – миску со сметаной и легко, без малейшего усилия, понес все это на веранду. Она пошла за ним. Из-за его широких плеч не видно было дверного проема.

      – Давайте садиться, – сказала Татьяна Дмитриевна. – Молодоженов ожидать дело пустое, недолго и ноги с голоду протянуть.

      Она вынула из большой плетеной корзины бутылку вина и протянула Геннадию. Оказавшись у него в руках, литровая бутылка стала похожа на детскую бутылочку, из которой поили Митю.

      – Что ж, за знакомство, – сказала Татьяна Дмитриевна, когда сели за стол и Геннадий разлил вино по бокалам.

      – Я вообще-то и не представился еще, – сказал он. – Ну, давайте выпьем – потом.

      Выпили. Мария положила всем жаркое.

      – Я