Ниночка. Марина Туровская

шибануло от ее прикосновения непонятной силой.

      Старая рука держала крепко. Бабушка сидела прямо, облаченная в длинное сатиновое глухое платье, все в вылинявших цветах.

      – От судьбы, детка, не уйдешь. Посмотри-ка на меня. Передаю от себя к тебе наследственный дар.

      Нина посмотрела на очень старое лицо, в мутные, когда-то зеленые глаза, и ей захотелось плакать.

      – Бабушка, ну зачем ты так? Не хочу я, чтобы меня всю жизнь ведьмой дразнили.

      – Не ведьма, а ведьмачка. Разные вещи. Нина, это в тебе с рождения было, просто я должна умереть. Я очень старая и очень устала. А Сашка в нашу породу, тоже русо-рыжий, и глаз хитрый. А еще сестра у меня сводная была, так по той линии тоже остался дар…

      – Бабушка, – Нина невольно заплакала, – что же мне, как тебе или прабабке моей, так и оставаться незамужней? Теперь же меня никто не возьмет.

      – Ой, не могу! – Бабушка мелко захохотала, тряся худыми плечами под сатиновым платьем. – Тоже мне проблема. Без мужиков не останешься. Через вот этот самый дар, который в тебе, и найдешь не просто мужа, а любимого человека.

      И лицо бабушки стало настолько серьезным, что Нина ей поверила.

      Они обе замолчали. Мать очнулась и тихо смотрела на них. Бабушка похлопала старой рукой по коленке невестки.

      – Ну что, Аннушка, сведи меня к постеле, ослабла я.

      Мать встала, поддержала свекровь, помогла ей лечь на высокую кровать с широким, вязанным крючком подзором.

      Нина спустила на пол сына, потянулась и впервые улыбнулась бабке.

      – Ну, раз уж это случилось, значит, не надо опять по этой жаре обратно плестись. Чего, мам, у бабки из запасов осталось? На поминки-то хватит?

      Бабушка задумалась и вместо матери ответила:

      – Не очень богато, но должно хватить. Самогон я в дровяном сарае спрятала. Специально подальше, чтоб мне лень туда идти было… чтоб не баловалась. В подполе какая-никакая закуска. Да не боись! Подружки плакать придут – всего нанесут, а кто смерти ведьмачки обрадуется, так те еще больше гостинцев притащат.

      Нина сидела у стола вполоборота к бабушке, пила чай и рассматривала комнату. В старом шкафу-горке за стеклом сверкала хрустальная посуда, выставленная напоказ. На стене над кроватью висел точно такой же, как и у них, портрет отца в форме десантника-дембеля, со всеми наградами и белыми аксельбантами, торжественно свисавшими с плеча на грудь.

      На трех полках, висящих на стене, плотно стояли книги. «Справочник медика», «Особенности работы сельского фельдшера», «Принимаем роды дома» и еще два десятка томов со скучными, привычными Нине названиями.

      – Ба, а что за книги на третьей полке? Не вижу.

      – Не видишь, – спокойно согласилась бабушка Полина. – Там нет названий. Это травники. Но самой главной книги нет. Без нее я всю жизнь ведьмачка, а не ведьма.

      – Что за книга? – Нина развернулась к кровати. – Инструкция по проведению обрядов?

      – Можно сказать и так. – Бабушка подтянула к подбородку покрывало. – Знобит меня что-то. А книжка та особенная, живая.

      – Как это? – Нина