Не бойся, я рядом. Иосиф Гольман

Да и человек весьма нетривиальный. Обещаете мне, что пойдете к нему?

      – Обещаю, – сказал Олег. Все происшедшее теперь казалось ему извращенным сном, который поскорее хочется забыть.

      Разве что Татьяна Ивановна была исключением.

      Уже уходя, в дверях, Олег вдруг остановился.

      – А… – начал было он, но запнулся.

      – Что «а»? – спросила она.

      – Зачем вы всё это сделали? Потому что вы меня спасали?

      Она посмотрела на него и, что для этой дамы было нехарактерно, неожиданно рассмеялась:

      – А вы всегда понимаете, что и зачем вы делаете?

      2

      Теперь он волновался, что безнадежно опаздывает на работу.

      Это даже было в некотором роде забавно.

      Только что столько всего произошло, и на тебе: он ощутимо боялся предстоящей беседы с Львом Игоревичем, главным редактором их издания: тот просил его прийти пораньше. Надо же, нажать на спуск «Сайги» – чтобы гарантированно оставить половину собственной головы на стенах морга – не побоялся. А, опоздав, беседовать с Петровским страшно.

      «Хорошо, – сам себе сказал Олег Сергеевич, – давай проанализируем эту ситуацию. Почему страшно-то?»

      Что может сделать Петровский ему, боящемуся?

      Обругать – вряд ли. Лев Игоревич – человек вежливый и деликатный.

      Снизить зарплату, лишить премии?

      Нет, по тем же соображениям. Да и размер редакционной премии никак не влиял на прожиточный минимум Олега Сергеевича.

      Уволить?

      Тоже невероятно. Во-первых, кто ж в нынешних условиях пойдет на его место?

      И во-вторых, Олег Сергеевич точно знает: он – лучшее перо в их научно-популярном журнале. А если отбросить привычную для Олега Сергеевича скромность, то, может, не только в их журнале. А еще во многих других.

      Потому что пишет Олег Сергеевич Парамонов действительно здорово: легко, понятно и увлекательно, как и должно писать авторам научно-популярного журнала, издаваемого Российской академией наук.

      Несмотря на скромность, подобные размышления Парамонову были приятны. Они ласкали усталый, истерзанный болезнью мозг и делали беспросветную жизнь чуточку терпимее.

      Впрочем, не более того.

      Кстати, когда Олег Сергеевич задумался над словами врачихи, судорожно выискивая в памяти людей, которых напряжет его безвременная и необъяснимая для окружающих смерть, он вспомнил как раз Льва Игоревича.

      Тот точно бы расстроился. Может, даже всплакнул бы на похоронах. И не только потому, что – сам не очень пишущий – весьма чтил парамоновский писательский дар. Он и мозги его ценил, за последние двенадцать лет, столько они проработали вместе, сделав Олегу Сергеевичу не одно предложение карьерного роста. Правда, все тщетные.

      И Ольга Анатольевна тоже наверняка расстроится, их художественный редактор. Она же – по мизерным академическим штатам – технический редактор и корректор их издания. Очень расстроится.

      Будина – одинокая, симпатизирующая ему женщина, не раз пытавшаяся сблизить