Не бойся, я рядом. Иосиф Гольман

Не знаю, как это объяснить. Сама не понимаю. Но было.

      А доктор уже пожалел о заданном вопросе. Все это так и светилось на круглом Марконином лице.

      «Теперь будет еще ревностью мучиться, – с жалостью подумала о нем бывшая жена. – Зачем я ему это сказала?»

      Но ведь сказала!

      Потому что если следовать лишь мгновенной жалости, нужно было не только сейчас промолчать. Нужно было бы к верно любящему Марконе вернуться. А еще правильнее – вовсе не уходить от него.

      Но ведь ушла.

      И теперь вот, сказала.

      – Тебе это не помешает, если он все-таки придет? – на прощание спросила Логинова.

      – Я – доктор, – печально ответил Марконя.

      6

      Не успел Олег Сергеевич усесться за свой стол, как стал средоточием интересов доброй половины редакции.

      Первым нарисовался наговорившийся всласть главред.

      Лицо довольное, глазки сверкают за дорогими очками. Да у него не только лицо довольное – вся его округлая, вечно растрепанная фигура выражает высшую степень довольства и приятия жизни.

      – Какой ты молодец, что пришел! – восторженно заявил Петровский, в немалой мере озадачив Парамонова. Вообще-то, сотрудников нечасто дополнительно хвалят за то, что они – да еще и с изрядным опозданием – появляются на работе.

      А может, он знает про злосчастный выстрел и рад тому, что Олег живой?

      Не дай бог!

      Меньше всего хотелось бы Парамонову, чтобы об утреннем происшествии узнал кто-то, кроме врачихи из морга и ее друга-психиатра. И то психиатр пока под вопросом: Олег не решил, пойдет ли к нему. Уж слишком маловероятной представлялась польза от этого визита. А делиться с лишним чужим человеком собственными тараканами – вещь совсем малоприятная.

      Хотя – тут уж Олег всерьез задумался – с родным человеком делиться таким еще меньше бы хотелось.

      – А что случилось? – нейтрально поинтересовался Парамонов, выведывая причину переполнявшей душу главреда радости.

      – Наш журнал – лучший по полугодию! – наконец раскололся тот. – Обошли всех. А две твоих статьи – в десятке лучших за тот же период! Нам всем – премия, тебе – повышенная.

      – Здорово! – отреагировал Олег Сергеевич. Надо же как-то реагировать.

      Хотя и в самом деле приятно. Не премия – с этим у Парамонова, спасибо покойному отцу, проблем нет. А с тем, что статьи – лучшие.

      Они и должны быть лучшими, черт побери! Ведь Парамонов пишет только о том, что ему интересно. Ни одного материала за деньги или какие-то блага. Ни одного!

      Он и в журналистику-то пошел именно в научно-популярную, чтобы избавить любимую профессию от эпитета «вторая древнейшая». Здесь, на местном жаргоне в «научпопе», даже в советское время ценили не умение вовремя и в нужное место «лизнуть», а энциклопедические знания, способность удивляться новому и излагать сложные вещи просто и увлекательно.

      Настроение у награжденного явно повышалось. Вот сейчас, в данный конкретный момент, он бы ни за что