Военные пацаны (сборник). Андрей Ефремов

они же их снизу только и видят. Снизу пилоны торчат, а в комбинации с крылом вроде как расческу напоминают, – пояснил Сергей.

      – А что, пехота только снизу, а ты сам‑то сверху видел?

      – Дык! – Серега, видимо, уже мнил себя ведущим авиаэкспертом.

      – А что за самолет?

      – Что, что! «Су-25»!

      – Так вроде бы «грачи», – блеснул знанием жаргона кто‑то невидимый.

      – «Грачи», «расчески», какая разница! Короче, не умничай!

      – Ну что дальше‑то, Серега, не томи!

      – Умничек хренов… Так вот, лежу я на крыле, балдею. Воздух чистый, дышу полной грудью, тишиной наслаждаюсь. До смены часа полтора еще. А там, кстати, довольно удобно лежать. Да и спать хорошо. Приснилась, помню, эта… как ее…

      – Эдит Пиаф…

      – Не, не пиав… блондиночка такая сисястая… ну снималась в этом, как его…

      – Неважно…

      – Ну не ска-ажи, сиськи‑то во!..

      – Давай‑таки по существу, Серега!

      – Ага, проснулся от какого‑то гула и тряски, чувствую, еду куда‑то. Сразу‑то не врубился: еще блондиночка перед глазами, вся живая такая, а я еду. Тут только и вспомнил, что на самолете нахожусь! Вот это, братцы, я вам скажу – реактивное состояние! У него же разбег перед взлетом метров пятьсот всего!

      – Пятьсот пятьдесят…

      – Не умничай!..

      – Пятьсот шестьдесят три, ладно. Ну, дальше что?!

      – Умник хренов!.. Внезапно борт остановился. Только на карачки встал, чтобы спрыгнуть, а «сухарь» на разгон! Автомат с броником вылетели. Уж не знаю, за что уцепился, за крыло, наверное; и руки разжать боюсь, и спрыгнуть: скорость‑то бешеная! Опять остановился. Как я по инерции вперед самолета не улетел – не знаю: со страху прилип, наверное. Летчик кабину открывает…

      – Фонарь открывает… – На этот раз невидимка блеснул знанием технических терминов.

      – Не умничай, итить!.. Ты меня что, специально изводишь?! Рома, дай ему!..

      – Не дам! Отодвинься, противный… Дальше‑то, дальше‑то что?

      – Умник хренов… А что это вы там делаете‑то?! – насторожился Сергей.

      – Да, бляха-муха, чешется у меня все!

      – А-а… Короче, по рации ему сообщили, что лишний человек на борту. Так я здесь и оказался…

      Как известно, история имеет свойство повторяться по спирали, по этой причине Рома каждому встречному и поперечному прожужжал уши про свое прошлое и нынешнее «реактивное состояние». На четвертые сутки, как и положено по «закону спирали», внимательно выслушав стоны с мемуарами, диагноз страдальца решительно опроверг Ваня Буцак – в той командировке он был непревзойденным отрядным доктором и по совместительству психологом.

      – Это, Ромчик, не усталость металла, это у тебя – чесотка.

      – Да ты что! – удивился Роман. – Что ж ты раньше‑то молчал?

      – А ты и не спрашивал, – резонно ответил Ваня.

      – Да я же вроде бы и в бане был, – начал вычислять корень зла