.

и еще никем не прибран».

      Он сел в троллейбус и поехал в центр города. Душа его пела в предвкушении встречи. По дороге он купил большой букет цветов и, остановившись у дверей квартиры Кати, с силой надавил на кнопку звонка. Где-то там, за дверью раздался его настойчивый звонок.

      * * *

      Через месяц они сыграли свадьбу. Все что происходило во время застолья, он помнил плохо. Вереницы незнакомых ему лиц, поздравления, подарки – все слилось в один вертящийся перед глазами круг. Медовый месяц, который они провели с Катей в Крыму, пролетел, словно, один день. Через месяц, он уехал в Витебск, где был расквартирован его парашютно-десантный полк. Катя осталась одна в Казани, ей оставалось учиться еще около года.

      Он хорошо помнил момент, когда они с Катей стояли на перроне, тесно прижавшись, друг к другу. Теплый летний дождь, начавшийся минут тридцать назад, не хотел затихать. Его зеленая армейская рубашка промокла до нитки, но ему тогда было не до этого.

      – Саша, а ты не заболеешь? – заботливо спросила его Катя. – Может, зайдем в здание вокзала?

      – Я не хочу никуда идти, я так бы и стоял с тобой всю жизнь. Скажи, а ты сама-то не замерзла?

      Она отрицательно покачала головой.

      – Нет, я не замерзла, я же под зонтом. Ты знаешь, милый, я только теперь поняла, как ты мне дорог. Я умру, наверное, здесь без тебя. Ты мне пиши! Пиши каждый день, чтобы я все знала о тебе!

      – Я тоже люблю тебя, Катя! Я буду писать тебе каждый день. Я буду вставать, и засыпать с твоим именем на устах, ты веришь мне?

      Локомотив дал пронзительный гудок, а затем несколько раз сильно дернул вагоны поезда. Состав медленно покатил на запад. Крылов последний раз поцеловал Катю и побежал по перрону догонять свой вагон. С этого дня вся его личная жизнь зависела от работы почты. Он почти каждый день писал ей письма, звонил по телефону. Он словно солдат, ожидавший своей демобилизации из армии, повесил в своей крохотной комнатке календарь, на котором стал зачеркивать день за днем.

      Весь день его не покидало какое-то непонятное ему предчувствие. Он общался с офицерами, занимался с личным составом, а, предчувствие по-прежнему не покидало его. Вечером, он сидел перед телевизором и смотрел фильм. Вдруг он почувствовал, как у него защемило сердце. Это была какая-то непонятная ему боль, которую он испытывал впервые.

      «Неужели что-то произошло с матерью?», – подумал он.

      В последнее время мать часто жаловалась ему на боли в сердце, и первая, о ком он тогда подумал, была, конечно, мать. Несмотря на позднее время, он спустился в дежурную часть и, с разрешения дежурного офицера, позвонил в Казань своему другу Терехову Саше.

      – Привет, Сашка! Не знаю почему, но меня охватило какое-то нехорошее предчувствие. Ты мою маму давно видел? Как она там?

      – Привет, Крылов! Я ее сегодня видел днем. Вроде бы она на здоровье не жаловалась. Ты меня извини, тезка, но сердце у тебя болит по другому, близкому тебе человеку. Я не хотел тебе об этом рассказывать, но раз ты сам мне позвонил, слушай, друг. Ты знаешь, я сейчас работаю инструктором в горкоме ВЛКСМ и за последние полтора месяца трижды встречал твою жену в обществе своего