Летать или бояться. Рэй Брэдбери

не имел постоянного экипажа, как в старые времена. ВТАК – военно-транспортное авиационное командование – очень гордилось взаимозаменяемостью своих служащих, тем, что летная команда, члены которой никогда прежде не видели друг друга, могла собраться на площадке стоянки и обслуживания самолета и лететь на любом «Старлифтере» в любой конец Земли. Каждый умел выполнять мою работу, а я – его.

      Я прошел в кабину пилотов и увидел, что все заняли свои места. Второй бортинженер сидел ближе всех к двери, склонившись над контрольно-измерительной аппаратурой.

      – Выравнивание на четыре. Держать малый газ, – сказал он.

      Я узнал это отталкивающее лицо и тягучий арканзасский говор, но не мог вспомнить откуда. За семь лет полетов на «Старлифтерах» я успел поработать почти со всеми. Он поблагодарил меня, когда я поставил чашку черного кофе на его стол. На его летной куртке было написано: «Хедли».

      Первый бортинженер сидел на «сиротском месте»[6], обычно предназначавшемся для «черношляпника» – представителя воздушной инспекции, бича всех экипажей военно-транспортной авиации. Он попросил двойную порцию сахара, потом встал и сквозь стекло пилотской кабины посмотрел на проносившуюся мимо синь.

      – Держать малый газ на четыре, понял, – ответил пилот. Официально командиром корабля был он, но они со вторым пилотом были такими опытными летчиками, что вполне могли поменяться местами. Оба заказали кофе с двойной порцией сливок.

      – Мы стараемся обогнуть зону болтанки в чистом небе[7], но это будет непросто. Предупредите пассажиров, чтобы были готовы.

      – Есть, сэр. Что-нибудь еще?

      – Спасибо, помпогруз Дэвис, это все.

      – Слушаюсь, сэр.

      Наконец-то можно немного расслабиться. Направляясь в спальный отсек для экипажа, чтобы ненадолго принять горизонтальное положение, я увидел, что Пембри ходит вокруг паллеты, что-то выискивая.

      – Вы что-то ищете? Могу я помочь?

      – Дополнительное одеяло.

      Я вытащил одеяло из шкафа между бортовой кухней и туалетом и, скрипнув зубами, спросил:

      – Что-нибудь еще?

      – Нет, – ответила она, снимая с шерсти воображаемую пушинку. – Мы ведь и раньше летали вместе.

      – В самом деле?

      Она приподняла бровь.

      – Мне, наверное, следует извиниться.

      – Нет необходимости, мэм, – сказал я, обошел ее и открыл холодильник. – Чуть позже я могу подать бортовое питание, если желаете…

      Она положила руку мне на плечо, так же, как раньше клала ее на спину Эрнандеса, – чтобы привлечь мое внимание.

      – Вы ведь меня помните.

      – Да, мэм.

      – Во время тех эвакуационных полетов я была излишне резка.

      Я бы предпочел избежать такого прямого разговора.

      – Вы говорили то, что думали, мэм. Это помогло мне лучше овладеть специальностью старшего по погрузке.

      – И все же…

      – Мэм, нет необходимости.

      Почему женщины не могут понять, что их извинения только усугубляют ситуацию?

      Строгость

6

Bitchseat – худшее место в средстве передвижения, обычно зажатое между двумя «законными» местами; пассажир, сидящий на нем, не только сам испытывает неудобства, но и доставляет их соседям (англ.).

7

Болтанка в чистом небе – жаргонизм в речи пилотов, означает турбулентность ясного неба (ТЯН), в отличие от других видов атмосферной турбулентности не сопровождающуюся значительной облачностью, поэтому ее трудно предвидеть заранее.