Наследие Эдварда Гейна. Влада Ольховская

Он создал много таких личностей! И все они, по большому счету, еще активны, он может использовать любую из них!

      Это делало Вадима Смоленского еще опасней. Понятно, почему Анна назвала его талантливым преступником! Гением даже… Он был человеком из ее прошлого. Он умел то же, что и она. Возможно, они где-то научились этому вместе? Они были по-настоящему близки? Леону не нравилась эта версия, однако отвернуться от нее он не мог.

      Его успокаивало лишь то, что Анна, похоже, не была шокирована ранами Смоленского. Да, она помогла ему – спасла его! Но она злилась на него, это точно. Не боялась, а именно злилась, как ни на кого больше. Он был ее врагом, что уже неплохо, если они и были близки когда-то, то все закончилось.

      Но почему она улетела?..

      Ярик был далек от размышлений о чувствах Анны и ее общем прошлом со Смоленским. Он продолжал рассказывать:

      – Между прочим, не все его личности так же чисты, как господин Смоленский! Есть и преступники!

      – У него были проблемы с законом? – насторожился Леон.

      – Проблемы были, хотя до катастрофы не дошло. Примерно половину личностей, которые я нашел, в чем-то да обвиняли. В краже, в шантаже, мошенничестве, похищении…

      – В убийстве?

      – В убийстве – никогда, – покачал головой Ярик. – Да и наказания за все остальное ему удалось избежать.

      – Каким это образом, интересно?

      – Похоже, твой новый друг неплохо знает законы – причем разных стран. В тех случаях, когда его все-таки умудрялись схватить за хвост, он сам себя защищал на суде. И защищал всегда блестяще – он знает такие тонкости закона, которые даже судья с прокурором потом находят со справочником.

      – То есть, даже в случаях, когда все знают, что он виноват, он умудряется выйти сухим из воды? – догадался Леон.

      – Именно! Чувак реально гений!

      Вот уже второй человек называет его гением. Плохая тенденция.

      – Но пару раз сухим из воды он все же не выполз, – продолжил Ярик. – И что он сделал тогда? Правильно, слил две личности, которые прокололись!

      Он вывел на экран две фотографии – смуглого чернявого мужчины и рано поседевшего качка, покрытого татуировками. В этих двоих можно было распознать Смоленского, но с большим трудом, и Леону оставалось только догадываться, как Ярику удалось найти их в бесконечной череде снимков, заполонивших интернет.

      – Что значит – прокололись? – уточнил Леон.

      – Тут было обвинение в избиении, а тут – в шантаже, и в этих случаях нашлись доказательства, а может, просто суд наплевал на законы и признал его виновным из принципа. Дело было в жарких странах, а там, сам знаешь, свои законы чести и все такое. Его должны были посадить, а он просто сбежал! Один раз – во время перевозки в тюрьму, от конвоя, второй – прямо из тюрьмы. Причем никто толком не может объяснить, как он это сделал! Ему не помогали, не было отряда вооруженных громил, вызволявших его. Он просто исчезал – и ищи ветра в поле!

      Портрет незнакомца становился все мрачнее – и в