Барон с улицы Вернон. Дуэт Олендорфа. Книга третья. Меир Ландау

быстрый, ходячие сто тысяч «почему?», не иначе.

      – Нормальный ребёнок, – кивнул детектив, – Вы им продали свой дом?

      – Да ну Вас! – улыбнулся Алекс, – он просил, чтобы я остался, не уходил. Заладил, что мол «Алекс! Оставайся! Пропадёшь ведь один! Я тебя в дело возьму!», – Алекс тяжело вздохнул, – только где он раньше был? Мне бы такого отца… Не могу я в том доме. Мне везде мерещится тень моего папочки, который ни дня не был трезвым и дубасил меня и руками и ногами, когда ему вправляли мозги на улице. А он отыгрывался на мне. И мама…

      – Что мама? – кивнул детектив.

      – А что мама? – отвернулся Алекс, – один раз уснула и не проснулась. А мне было пять лет. И я три дня просидел над ней, уже умершей. А папочка гулял где-то…

      Алекс замолчал, потом посмотрел на детектива исподлобья и печально усмехнулся.

      – Думаете, что я плохим стал потому что я плохой? В детстве я плакал над умирающими бабочками и без слёз не мог читать грустные стишки…

      Алекс замолчал, посмотрел в потолок что-то вспоминая, потом вдруг глянул на детектива.

      – Ладно, распустил я нюни! Старина Фред отличный малый! Не трогайте вы его. Он и себе, и людям. А в гараже мне даже лучше. Байк под боком, и соседи не ворчат, и кореша приходят чаще.

      – Спасибо, мистер Гудвин, – вздохнул детектив, – не ругайтесь с ним и никому не говорите о нашей встрече.

      – Да что я, дурак чтобы ругаться с человеком, который меня со дна вытащил? – усмехнулся Алекс, – без него я бы уже завонялся где-нибудь под забором! Смешные вы, копы! Лучше наручники с меня снимите. Не убью я тут никого.

      Детектив кивнул Алексу и нажал на кнопку под столом, глядя куда-то в сторону.

      – Мистер Гудвин может быть свободен.

      Он снова посмотрел на Алекса.

      – На выходе Вам дадут мою визитку. Сообщайте мне, будьте добры, обо всём что делает мистер Фред Гудвин. Я надеюсь на Ваше благоразумие.

      Он помолчал.

      – И ещё, мистер Гудвин, завязывайте с наркотиками. Они убивают. Медленно…

      Детектив встал со стула, собрал бумаги и подойдя к выходу посмотрел на Алекса.

      – Сейчас Вас освободят, – сказал он, – прошу Вас, не распространяйтесь о нашей встрече. Вы меня поняли?

      – Да куда уж не понять, – ответил Алекс посмотрев на наручники, – а мне долго ждать?

      – Подождите несколько минут, – ответил детектив, – у конвойных за дверями всё равно нет ключа от них, – и вышел.

      Батт слышал весь разговор из соседней комнаты, через динамик. Сквозь тонированное стекло, замаскированное пластиком, можно было видеть Алекса в мрачном состоянии духа, сидящего за столом.

      Вошёл детектив.

      – Слышали, мистер Батт? – кивнул детектив на окно.

      – Слышал, – кивнул детективу в ответ Батт, – Фред Гудвин… Фредерик Гудвин. И у него есть сын по имени Сид. То есть – Сидней. И если это тот самый Фредерик Гудвин, и тот самый Сидней Гудвин, то кого же тогда моряки похоронили в Галифаксе, в 1912-м году?