Каменный муравейник. Оптимистическая антиутопия. Алексей Игоревич Поляков

след.

      – Видишь? Это включение слишком мягкое, кобра не примет полировку. А, скорее всего, и вовсе развалится при резьбе. Ищи дальше.

      – Не вижу, отец. Если только вот этот… – Индер заговорил неуверенно, – но я ни разу не видел такой худой кобры. Она слишком тонкая.

      – Это снаружи. Нельзя оценивать камень только по тому, что видят глаза. Загляни внутрь.

      – Как?

      – Спили корку вот здесь, – Киран включил станок, заревел отрезной диск и вода полилась на невидимые, вращающиеся с бешеной скоростью алмазы.

      Индер с опаской подошел к отрезному станку: он первый раз в жизни пилил твердый камень. Рев усилился, и смешанная с белой каменной мукой вода хлынула в лицо Индеру. Но юный камнерез выстоял. Диск иногда заклинивало; тогда он убирал камень и начинал резать с другой стороны – и вот, наконец, непрозрачный кусочек известковой корки с легким звоном упал на пол.

      – Видишь, все не так страшно, – одобрительно улыбнулся мастер Киран, – теперь загляни внутрь камня.

      Индер промыл халцедон водой от скрывавшей внутреннюю структуру белой муки и направил камень на солнце, слегка прикрыв его рукой и прищурив глаза.

      – Ну вот, а ты говоришь – худая. Смотри, как быстро она становится толще, – Киран вместе с сыном вглядывался в глубину голубовато-белого халцедона, – а меньше чем через дюйм змея станет даже толще, чем нужно. С этой стороны важно не снять лишнего.

      – Что делать теперь?

      – Видишь трещины? Выпиливай их.

      – Все?

      – Нижние пока не трогай. Там будут складки шкуры, по трещинам мы их и пустим. Но сверху трещин и пустот быть не должно. Камень сам подскажет, где будут голова и плечи.

      Индер прошелся по трещинам в верхней части камня – сначала грубым абразивным диском, а затем небольшой фрезой, убирая самые глубокие их остатки. Он все реже получал от отца напоминания, что пора добавить в емкости воды или сменить насадку: с каждым удаленным фрагментом его мастерство и понимание камня росло.

      – Ну все, достаточно. У тебя получилось. Видишь Шиву, который спрятался в этом камне? Покажи его, – Киран протянул сыну карандаш.

      Индер принялся задумчиво рисовать на поверхности мокрого камня сидящую в позе лотоса фигуру.

      – Не получается. Волосы не поместятся, – он провел пальцем по карандашному следу, уничтожая собственный грубый рисунок.

      – Не спеши. Так даже лучше. Прекрасные каштановые волосы, которые будут переливаться не хуже этого халцедона, мы сделаем из тигрового глаза. Видишь переполненное ядом горло?

      – Да. Вот это темно-синее пятно. И рядом как раз проходит змея.

      – Молодец. От него и рисуй.

      На этот раз Индер вырисовывал фигуру сидящего Шивы более тщательно, однако все равно остался недоволен результатом.

      – Как в этом кусочке разместить трезубец? – обратился он к отцу.

      – Никак. Халцедон слишком хрупок. Посмотри, сколько в нем мелких трещинок.