Зелёный дневник. Miki Langelo

арья Юдина, иллюстрации, 2019

      ISBN 978-5-0050-4069-5

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Первое предисловие

      Вы про меня ничего не знаете, если не читали книжки под названием «Приключения Тома Сойера», но это не беда.

      Марк Твен, «Приключения Гекльберри Финна»

      Вы про меня ничего не знаете, если не читали книгу «Дни нашей жизни», но это не беда. Хотя, конечно, досадное упущение, и я рекомендую прочитать её (иначе вы ничего не поймёте, а кому от этого легче?).

      Книга поделена на четыре части, каждая из которых раскрывает жизнь моих любимых людей ещё до того, как мы стали семьёй. «Дни нашей жизни» – это история о том, как существует семья. А та книга, что вы держите перед собой – это история зарождения семьи.

      Мне часто снится один и тот же сон. Он совсем непохож на кошмар в его классическом понимании. Во сне я вижу свою обычную жизнь, которая пошла по альтернативному сценарию. Там я живу с мамой и каким-то мужчиной – видимо, её мужем. Этот мужчина мне совсем не нравится, он неприятен, но объективных причин для этого нет. Слава тоже есть во сне, но какой-то очень отстранённый, как дальний родственник. Льва нет вообще. Всё вокруг какое-то душное, весь сон воспринимается как постоянное чувство дискомфорта.

      В этой альтернативной версии есть лишь один хороший момент – он всегда повторяется, он постоянное звено моего сна: Слава и мама по-прежнему есть друг у друга, сохраняя свои необыкновенные отношения брата и сестры.

      Сцена, где они вместе смеются – последнее, что я вижу перед тем, как придёт Бог.

      Во сне я называю его Богом. Всё темнеет, я стою посреди чёрной пустоты, и какой-то голос говорит мне, что сейчас я могу выбрать ту жизнь, которую предпочел бы прожить. Эту – из сна, или ту, которую я проживаю на самом деле.

      В детстве, в этот момент сна, я начинал просыпаться и плакать. Я всегда думал, что плачу, потому что невозможно выбирать между мамой и папами, – это слишком болезненно. Я никогда не выбирал.

      Лишь взрослея, я начал понимать, почему никогда не делал выбора. Потому что я всегда знал, кого хочу выбрать.

      Я хочу выбрать Славу и Льва. Я хочу жить этой жизнью. Но выбрать их во сне, значит, дать маме умереть, позволить этому случиться. Осознавать, что ты готов на такой выбор – страшно, и лучше в такой момент проснуться.

      Однажды я признался в этом сне Славе. Я сидел весь в слезах и рассказывал, что был готов лишить его сестры, лишить себя матери, чтобы быть здесь, в этом дне, рядом с ним и Львом, и чтобы всё было так, как сейчас.

      Слава обнял меня и сказал, что я глупенький. И мне так полегчало от того, что он на это не обиделся, что не посчитал меня гадким и плохим. Мне показалось, что я получил какое-то исцеление. После этого, сон начал меня отпускать, а если возвращался, мне уже не было страшно сделать выбор.

      И я бесконечно, просто бесконечно благодарен Славе за такое принятие, за понимание моих переживаний, моих чувств, за то, что дал мне понять: хотеть, чтобы не было боли – нормально.

      Давайте поговорим о Славе.

      Брат и сестра

      Юля уже несколько минут разглядывала портрет на потрёпанной белой стене, выложенной кирпичом. Он был большим, примерно с неё ростом, и выполнен аэрозольным баллончиком. Изображал женщину, омерзительный характер которой был показан в каждой черте её лица и даже телосложении: рот перекошен, брови сведены, волосы как у Медузы Горгоны – кишат змеями, шеи не было – сразу из головы рос страшный, воинственный силуэт с огромными плечами. Это была такая забавная карикатура, что Юля невольно улыбалась, но тут же одёргивала себя: нельзя улыбаться, надо сделать серьёзное лицо. Особенно, когда явится художник.

      Впрочем, художник попытался слинять от собственной славы: боковым зрением Юля увидела, как он пытается бесшумно проскользнуть мимо неё.

      – А ну стой! – крикнула она, и тут же поняла, что совершила ошибку.

      С творцом надо, как с диким зверем: резкие крики его пугают и заставляют удирать. Художник сорвался с места и, как кошка, прыгнул к забору, а там, тремя лёгкими движениями перелез через него и оказался вне зоны доступа для Юли, которая ни за что бы не решилась лезть через забор в платье. А пока добежишь до калитки, он совсем скроется из виду…

      Но делать было нечего: Юля бежала к калитке, одновременно пытаясь не упустить художника из виду. Увидела мужчину, проходящего недалеко от него:

      – Мужчина! – закричала она. – Схватите, пожалуйста, мальчика! Удержите его!

      Мужчина, на секунду растерявшись, быстро собрался и перехватил мальчика. Тот сделал несколько тщетных попыток вырваться с криком: «Не имеете права!», но Юля уже добежала до них.

      – Вор что ли? – испуганно спросил мужчина, крепко удерживая художника за плечи.

      Отдышавшись, Юля выдохнула:

      – Брат… давайте его сюда, –